– Открывай! – потребовали из коридора.

    Гончаров замер, ожидая, что скажут ещё.

    – Знаем, что ты здесь, морда ментовская! Открывай!

    – Ну и кто это? – спросил майор, мгновенно стряхнув ещё болтавшиеся в глазах остатки сна.

    – Дед Пихто, – элегантно пошутили из-за двери. – Проворонил ты всё, мент. Лучше сам выходи, а то дверь взорвём – тебе же хуже будет! А мы тебя целого пока хотим, ха-ха!

    Александр схватил пистолет и метнулся к окну: на решётках висели замки, но их можно легко отстрелить.

    В предрассветных сумерках со двора в окно смотрели два автоматных ствола. Лиц Гончаров разобрать не мог, но по бородам и длинным волосам понял: бандиты. Когда-то они чуть ли не все поголовно брили черепа, а вот сейчас патлатыми бегали. Да, времена меняются – и мы вместе с ними!

    Тот, что повыше, красноречиво мотнул АКМом.

    – Дьявол, что ж за невезуха такая?! – пробормотал Гончаров, снова отступая в глубь комнаты.

    Видать, какая-то сволочь его заметила и донесла – надо же, как вляпался! Отоспаться хотел, идиот!

    – Долго, что ли, тебя ждать? – преувеличенно спокойно поинтересовались из-за двери. – Всё равно ведь выкурим, волчара!

    Майор прикинул расклад: патронов хватает, но «стечкин», хоть и приличный агрегат, однако не АКМ. Помещение будут простреливать с двух сторон – от двери и из окон. Дверь, в конце концов, взорвут, и он в этой маленькой квартире получит контузию как минимум. А с лазаретами сейчас плохо.

    Сдаваться Гончарову было «западло», говоря языком этих уголовников, но практика показывала, что пленник лучше непокорного раненого, а тем более – трупа, хотя бы уже тем, что пока остаётся относительно цел, имеет шанс вывернуться.

    – Ты чего там, обосрался со страха? – хохотнули из коридора. – Чего молчишь?

    – Одеваюсь, – коротко бросил Гончаров и, швырнув оружие на кровать, стал до конца застёгиваться. Несмотря на очень тёплую погоду, он надел камуфляжную куртку, после чего отпер дверь.

    В комнату ввалились пятеро. Все бородатые, с гривами, схваченными банданами, на рукавах красовались повязки с трафаретным изображением букв М и Л – инициалов Главаря.

    – На колени! – крикнул высокий мужик, очень профессионально державший укороченный автомат; он, похоже, выступал тут за старшего.

    Гончаров посмотрел на высокого – такое впечатление, что когда-то где-то они встречались, но сейчас не время выяснять, где и когда. Волосы у мужика были тёмные, длинные, но борода, скорее, напоминала просто двухнедельную щетину. Александр вспомнил, что Надя называла такую «гарвардской». Эх, где теперь Надя и Алёшка?…

    Вопреки ожиданиям, его не били, лишь деловито обыскали. Один из бандитов, шаря в поисках оружия везде, где возможно, дольше чем нужно мял накачанные ягодицы майора.

    Стоя у стены, Гончаров поинтересовался у вожака:

    – Вы сейчас уже давно по зонам не мотаетесь, вроде пидоры-то у вас откуда?

    Щупавший ягодицы только хихикнул.

    – Видать, затесались, – грозно ответил старший, и подозреваемый в склонности к гомосексуализму заткнулся. – Встать!

    Гончаров встал. На него надели наручники, заведя руки за спину, а к «браслетам» прицепили карабинами две капроновые парашютные стропы.