Вот некоторые из оправданий, которыми пользуются пациенты: простуда, травма головы, ситуационный стресс, стресс от современной жизни, американская культура и экономическая система. Начитанному игроку нетрудно найти поддерживающие его аргументы: «Я пью, потому что я ирландец»; «Этого не было бы, ели бы я жил в России или на Таити»; но в действительности больные в психиатрических больницах в России и на Таити очень похожи на американских больных [1]. Специфические оправдания типа «Все из-за них» или «Меня подвели» всегда следует оценивать очень осторожно – как в клинической практике, так и в общественных исследовательских программах.

Несколько более изощренными являются оправдания вроде: «Чего вы хотите от человека, который (а) происходит из разбитой семьи; (б) является невротиком; (в) подвергается анализу; (г) страдает от болезни под названием алкоголизм?» Эти вопросы увенчиваются заявлением: «Если я перестану это делать, я потеряю способность это анализировать, а тогда вовсе не смогу выздороветь».

«Деревянной ноге» соответствует двойственная игра «Рикша» с тезисом: «Если бы только в этом городе были (рикши; утконосы и ехидны; девушки, говорящие по-древнеегипетски), то со мной никогда не случилась бы такая напасть».

Антитезис. Анти-«Деревянная нога» не представляет трудностей, если терапевт способен ясно отличать своего собственного Родителя от Взрослого и если терапевтическая цель отчетливо понятна обеим сторонам.

Как Родитель, терапевт может быть либо «добрым» Родителем, либо «строгим». В роли «доброго» Родителя он может принять оправдание пациента, в особенности если оно подходит к его собственной точке зрения, с возможной при этом рационализацией, что люди не ответственны за свои действия, пока не окончено лечение. В роли «строгого» Родителя он может отвергнуть оправдание и вступить с пациентом в состязание характеров. Обе эти позиции уже известны игроку в «Деревянную ногу», и он знает, как извлечь максимальное удовлетворение из каждой.

В качестве Взрослого терапевт отклоняет обе эти возможности. Когда пациент спрашивает: «Чего вы хотите от невротика?» (или прибегает к другому оправданию, в зависимости от его текущей программы), надлежащий ответ таков: «Я ничего не хочу от вас. Вопрос в том, чего вы сами от себя хотите?» Он выдвигает единственное требование – чтобы пациент всерьез ответил на этот вопрос, и делает единственную уступку – предоставляет ему разумный срок для ответа, от шести недель до шести месяцев, в зависимости от отношений с пациентом, и от предыдущей подготовки пациента.

Библиография

1. Berne E. The Cultural Problem: Psychopathology in Tahiti // American Journal of Psychiatry. 1960. V. 116. P.10 76-1081. (Берн Э. Проблемы культуры: психопатология на Таити // Американский журнал психиатрии. 1960. Т. 116. С. 1076-1081).

Глава 12. Хорошие игры

Психиатр, находящийся в наилучшем и, быть может, единственно возможном положении для точного изучения игр, имеет дело, к несчастью, почти исключительно с людьми, чьи игры привели их к расстройствам. Это значит, что игры, предлагаемые для клинического исследования, все в некотором смысле «плохие». А поскольку игры, по определению, основаны на скрытых взаимодействиях, все они должны содержать некоторый элемент эксплуатации. По этим двум причинам, практической и теоретической, поиск «хороших» игр оказывается трудным предприятием. «Хорошей» можно назвать такую игру, общественная полезность которой перевешивает сложность ее мотивов, особенно если игрок примирился с этими мотивами без тщеславия и цинизма.