Они с Богданом переглянулись. Судя по тревоге, мелькнувшей в глазах последнего, он тоже представил, что могло произойти. Оба прекрасно знали, насколько опасными бывают травмы при таких вот падениях.

– Кто-то злобно пошутил?

– Мы с тобой ни с кем, кроме девчонок не знакомились, – устало проговорил Хан, – но их рядом со сноубордом не было. Только Лиля подходила, дождалась меня и спросила, где ты шастаешь.

Повисла напряженная тишина, воздух между ними будто загустел, отсекая посторонние шумы. Оба внимательно смотрели друг на друга. Богдан заговорил первым:

– Она ждала тебя у сноуборда? Это когда было?

– Ты пошел в сортир, я велел Ирен сидеть на месте и отправился к подъемнику.

Богдан закусил губу, затем глухо сказал:

– Ты что-то путаешь. Лиля была в курсе, где я, и мы договорились встретиться у подъемника. Она там и ждала.

Хан пожал плечами: мол, сказал все, как есть. И переместил взгляд на сноуборд. Богдан последовал его примеру.

– А вдруг это девчонки? – предположил он. – Поцапались из-за тебя и решили так отомстить. Мол, не доставайся ты никому? Или одна из них решила?

– Перед нашим приездом были еще соревнования, – ответил Хан. – Там пострадали двое, помнишь, Тесс в баре рассказала? И у обоих крепления разболтались. Хочешь сказать им тоже девчонки нагадили? Смысл? Я перед нашим стартом еще раз уточнял: там два сильных сноубордиста были. Они в первый день сделали всех, включая твою Лилю. Она третьей пришла. А на следующий день выбыли. И победитель кто? Мне назвать имя?

– Заткнись! – выплюнул Богдан.

– А скандинава помнишь? Прошлогоднего чемпиона?..

– За-мол-чи!..

Богдан схватился руками за голову, тяжело дыша и озираясь.

– Ты думаешь я прямо жажду обвинить Лилю? – как можно спокойнее уточнил Хан. – Да я только порадуюсь, повстречай ты нормальную девушку. Но помни, кто ты. Кто я. Да направит нас сила Господа правильным путем. Помнишь?

– Помню, – стиснул зубы Богдан, – только у тебя нет прямых доказательств!

– Будь у меня прямые доказательства, мы бы доложили обо всем Ордену. Ну или хотя бы твоему отцу. Пока все это, – он потряс сноубордом, – лишь предположение. Но мы обязаны проверить.

– Даже если я ее люблю? – прямо спросил Богдан.

– Тем более, если ты ее любишь. «Скверна» рано или поздно развращает женскую суть, и без того слабую и склонную к порокам. Ты хочешь пожелать это любимой девушке?

Богдан молчал, уставившись в сторону. Хан же думал: где там Ирен? Не начала бы волноваться и не кинулась их искать.

– Я не уверен, что смогу, – признался Богдан. – Я не хочу верить. Понимаешь, не хочу!

Он с силой ударил кулаком по сноуборду.

– И не надо, – пожал плечами Хан, – просто дай возможность обыскать ее номер и все.

– Это будет предательством.

– Предательством будет, если мы упустим «одержимую». И дадим ей возможность и дальше калечить людей. Орден за это карает очень строго.

– Еще строже он карает, если осудить невиновную.

– Поэтому стоит проверить. И убедиться хоть в чем-то, – парировал Хан, медленно разминая руку. Локоть уже почти не беспокоил, в голове прояснилось, у него начал вырисовываться план действий.

– Давай устроим сегодня совместные посиделки в баре, – предложил он, – Богдан, ты меня слышишь?

Богдан кивнул, продолжая смотреть в сторону.