- Это капитан “Дерзости”, Джим Кирк, - сказал Маккой. - А это Дарнелл, из нашей команды.

Нэнси обратила свою улыбку на капитана, затем на Дар-нелла. Реакция того была удивительна. Челюсть отвисла; он откровенно уставился на Нэнси. Кирк толкнул бы его, если бы мог дотянуться.

- Входите, входите, - говорила она. - Нам придется немного подождать Боба: начав копать, он забывает о времени. Мы поделили на несколько комнат зал, где раньше, видимо, был алтарь. Пойдем внутрь, ягодка.

Она нырнула в низкий полуразрушенный каменный дверной проем.

- Ягодка? - сказал Кирк.

- Старое ласковое прозвище, - сказал смущенный Маккой.

Он последовал за ней. Недовольный своей неловкостью, Кирк повернулся к Дарнеллу.

- И на что это вы только что таращили глаза, мистер?

- Прошу прощения, сэр, - сказал Дарнелл неуклюже. - Она мне кое-кого напомнила, вот и все. Девушку, которую я знал когда-то на планете Уриджли. Это…

- Этого достаточно, - сказал Кирк сухо. - Следующую мысль подобного рода вам, возможно, лучше обдумать в одиночестве. Может быть, вам лучше подождать снаружи.

- Да, сэр. Благодарю. - Дарнелл выглядел действительно благодарным. - Я немного разведаю здесь, если вас это устроит, капитан.

- Давайте. Оставайтесь только в пределах слышимости.

Бирс не появлялся, и, извинившись, Нэнси снова ушла, чтобы поискать его, а Кирк и Маккой остались изучать каменную комнату, играя в молчанку. Кирк не мог решить, лучше ли ему отбыть на борт “Дерзости” или только убить в себе смущение; чувство такта не подводило его столь серьезно уже бог знает сколько лет.

К счастью, Бирс появился прежде, чем Кирк решил, бежать ему или покончить с собой. Бирс оказался необычайно высоким мужчиной, состоявшим как будто из одних суставов пальцев, коленей и скул, и одетым в линялый комбинезон. Он был немного выше Маккоя, его лицо было так же костисто, как и тело; яркий блеск в его глазах, как показалось Кирку, каким-то особенным образом выражал одновременно и ум, и, пожалуй, горечь. Но, в конце концов, Кирк никогда не претендовал на понимание людей академического типа.

- Доктор Бирс, - сказал Кирк, - я капитан Кирк, а это корабельный врач и…

- Я знаю, кто вы, - прервал Бирс голосом, грубым, как терка, и нудным, как телефонный сигнал “занято”. - Вы нам здесь не нужны. Если вы только пополните нас аспирином, соляными таблетками и тому подобным, вам не нужно будет далее беспокоиться.

- Сожалею, но закон требует для вас ежегодного медконтроля, - сказал Кирк. - Если вы согласны сотрудничать, я уверен, что доктор Маккой проделает все так скоро, как только возможно.

Маккой действительно уже вынул свои инструменты.

- Маккой? - переспросил Бирс. - Я слышал это имя… А, да, Нэнси часто говорила о вас.

- Пожалуйста, руки вытяните в стороны и дышите равномерно… Да, она не упомянула, что я прибыл?

После мимолетнейшей из пауз, Бирс сказал:

- Вы уже… видели Нэнси?

- Она была здесь, когда мы прибыли, - сказал Кирк. - Она вышла, чтобы поискать вас.

- Ах да, конечно… Мне даже приятно, что она встретила старого друга и может с кем-то пообщаться. Я наслаждаюсь одиночеством, но для женщины это трудно.

- Я понимаю, - сказал Кирк, не будучи слишком уверен в этом. Внезапное проявление сердечности прозвучало слишком фальшиво после столь враждебного начала. По крайней мере, искренность враждебности сомнений не вызывала.

Маккой закончил обследование трикордером и извлек шпатель слегка театральным жестом.

- Она не изменилась нисколько, - сказал он. - Откройте, рот, пожалуйста.

Бирс с неохотой подчинился. В то же мгновение воздух расколол отчаянный вопль ужаса. На одно сумасшедшее мгновение Кирку показалось, что звук исходил изо рта Бирса.