Нет, думаю, если бы он хотел меня убить, то сделал бы это в открытую.

– Проверь, насколько сильно он ранен, – велю я Сми.

– И если его раны не смертельны?..

Я облизываю губы: во рту пересохло.

– То нам надо оставить его в живых.

Сми упирает руку в бедро и склоняет голову набок, наблюдая за мной с таким глубоким недоверием, которое может пройти даром только ей одной.

– Мне всё это не нравится, Джез.

Я отклоняюсь назад и с громким вздохом опираюсь на стену.

– Честно признаюсь, Сми: мне тоже.

Она кивает мне и приступает к работе.

Глава 18

Уинни

– У меня нет никакой Тени Смерти.

Я сижу на кровати Пэна, прислонившись к изголовью, подтянув колени к груди. Я снова чувствую себя маленькой девочкой, напуганной тем, что у неё может быть кишечный грипп. В детстве я всегда ненавидела, когда меня рвёт: желудок скручивает, всё тело горит и дрожит. Я знала, что это произойдёт, но продолжала отрицать неизбежное.

– Дарлинг, – зовёт Пэн.

– Это какая-то ошибка.

– Нет. Я своими глазами видел, как она проявилась и взяла над тобой верх.

– И? Что она сделала?

Пэн озабоченно хмурит брови.

Я вся в крови, так что, думаю, всё было достаточно плохо. Но он бросает на меня такой взгляд, что я поневоле задумываюсь, может ли что-то быть ещё хуже, чем просто «плохо».

– Что там случилось? – спрашиваю я.

Он длинно выдыхает, а затем рассказывает мне всё.

* * *

Я рывком распахиваю дверь и взбегаю по лестнице.

– Дарлинг! – кричит Пэн мне в спину.

– Нет. Я этого не делала.

– Дарлинг, подожди!

В его словах звучит повелительная нотка, но я игнорирую его и несусь вверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Я не знаю, что собираюсь делать, когда окажусь на земле, но я разберусь.

– Я пойду в город и докажу тебе, что это неправда, – говорю я ему.

– Ты ничего такого не сделаешь.

– Может, это была иллюзия! Может, над тобой просто постебались близнецы!

– Дарлинг!

Выскочив из гробницы, я бегу по коридору на чердак. Вейн и близнецы там, все трое. Близнецы пьют и играют в карты. Вейн в кресле читает.

Когда мы влетаем, все поднимают глаза, и Вейн, рассмотрев меня, подозрительно сощуривается:

– Почему она вся в крови?

Я уже собираюсь рассказать ему нелепую теорию Пэна, как вдруг внутри меня, в самой сердцевине, чувствуется какое-то изменение.

Я уже чувствовала это несколько раз с тех пор, как проснулась в своей постели вместо гробницы.

Внутри меня раскручивается спиралью какая-то тёмная сущность, и, как и в случае с волком, я определённо могу слышать или ощущать её намерения.

«А вот и я», – говорит она.

Воздух на чердаке как будто становится разреженным.

Мне холодно и жарко одновременно, в ушах звенит.

Ни за что, сука, я не могла никаким таинственным магическим образом заполучить Тень Смерти Неверленда.

Должно же быть какое-то нормальное объяснение.

Вейн незаметно подходит и вырастает передо мной, целенаправленно пользуясь своим ростом, чтобы подавлять меня.

Тёмная сущность не упускает это из виду, и у меня внутри закипает волнение.

– Говори, мать твою, Дарлинг.

– Вейн, – предостерегает Пэн. – Вообще-то ты не…

Я даю Вейну пощёчину.

Звук в наступившей тишине раздаётся очень громко.

И я испытываю глубокое болезненное удовлетворение, наблюдая, как на его бледной щеке проступает красная отметина.