Только сейчас Линус понял, как безрассудно себя повел. Их квартира, черт возьми, находится на тринадцатом этаже. Они же могли оказаться в том, другом, месте в тридцати метрах над землей. Такое падение не пережил бы даже гепард, и все его девять жизней тут же как ветром сдуло бы. Но этого не произошло. Возможно, на поле не учитывалась разность высот, потому что такого явления там просто не существовало. И все же. Как чудовищно глупо.

Оправдывало его только то, что он не подумал о возможности физического перемещения. А ведь это объясняло способность Икса выбираться из самых запутанных ситуаций. Линус приложил руки ко рту, прокричал «Папа?» и прислушался в ожидании ответа. Ничего. Он прошел немного вдоль берега и крикнул снова.

Слева от Линуса с берега в воду уходили мостки, и он понял, где находится. Озеро Бруннсвикен. Посмотрев на юг, над деревьями разглядел верхние этажи Сарая. Поле было не бесконечно, но его географию Линус не понимал. Он посмотрел на часы в телефоне. В этом мире его не было шесть минут, а сколько он пробыл в другом, он не знал. Но точно дольше. Гораздо дольше.

– Папа! Где ты?

Слышалось только, как с деревьев падают капли тающего снега. Будь папа где-то поблизости, он бы услышал. Линус нашел утешение в том, что не знал, как на поле все устроено. Папа бросился во мрак. Может, в результате он вернулся в исходную точку?

Это был последний шанс, что все закончится хорошо. Если бы Линус хоть сколько-нибудь верил в Бога, он бы безостановочно молился ему, пока бежал через слякоть в Сарай. Но ни в какого Бога он не верил, и в голове крутилось только абстрактное пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Без нескольких минут десять Линус стоял у двери квартиры, которую все еще называл своей. Вытер подошвы о брюки, не хотел оставлять внутри следы. Он так сжал в руке связку ключей, что они отпечатались на ладони, нашел нужный ключ и вставил его в замок.

– Папа? Папа?

В квартире стояла гробовая тишина. Бетти еще не вернулась домой. Большими шагами Линус пересек прихожую и остановился у входа в гостиную. Инвалидная коляска пуста. Линус опустился на корточки и обхватил голову руками.

Черт. Черт, черт, черт.

Захотелось обыскать квартиру, хотя он знал, что это бесполезно. В голове пронеслось выражение, которое используют, когда говорят о человеке, потерявшем влияние: он ушел в тень. Папа теперь во мраке. Линус несколько раз глубоко вздохнул.

Теперь у меня никого не осталось.

Несмотря на плачевное состояние папы, на то, что бóльшую часть времени Линус тратил на то, чтобы избегать его, у него было что-то. Последний взгляд, которым Дарт Вейдер смотрел на Люка Скайуокера. Немного тепла. Теперь его нет. Теперь оно во мраке.

Линус встал и пошел на кухню. Бетти была настолько старомодной, что до сих пор записывала телефоны в телефонную книгу. Линус нашел номер Томми и записал его в телефон. Один человек у него еще есть. И несколько часов назад он этого человека сдал.

Черт, черт, черт.

Линус в последний раз посмотрел на коляску, словно папа мог там появиться, пока Линус был на кухне. Нет, не появился. Лишь отпечаток его тела остался на просиженной подушке и протертом подголовнике. Перед уходом Линус помахал пустой коляске и сказал:

– Пока, папа.

Выйдя из квартиры, он услышал, как поднимается лифт. Линус на цыпочках пошел вниз по лестнице, но лифт остановился на несколько этажей ниже. Бетти придет только через некоторое время и обнаружит… Линус покачал головой, перепрыгивая через ступеньки. Он не мог даже вообразить, что подумает мама.

Оказавшись во дворе, он пошел к кустам с перекладиной для ковров и сел, прислонившись спиной к опоре, рядом с которой сидел парень с татуировкой в виде кролика.