В любом случае у него не было сил терпеть постоянный навязчивый звон, доносившийся из кармана, – кроме Томми, с ним пытались связаться несколько клиентов, на которых не хватило товара. Хотя это было непрофессионально, Линус отключил телефон, чтобы провести последнюю ночь, толкая товар по мелочи, как что-то вроде оплачиваемого отпуска.

У Линуса был универсальный ключ, и он мог зайти в любой подъезд, но по возможности пользовался подвальным помещением, которое их связывало, и иногда крышей, на которую в каждом корпусе было четыре выхода. Комбинируя подземные и надземные пути, он мог почти не выходить во двор и поэтому ощущал себя тенью, супергероем или как минимум хитроумным дилером, который, оставаясь невидимым, перемещается под покровом ночи.

Куда бы он ни пришел, его везде встречали с восторгом, и, хотя клиенты мрачнели, узнав, что в данный момент Линус может предложить всего дозу или две, начинался совсем другой разговор, едва он намекал, что все на мази и, если у них есть ресурсы, кран будет открыт до упора и они смогут нюхать, пока не задохнутся.

Когда люди начинали интересоваться подробностями, типа когда, Линус обходился с ними так холодно, как только позволяло его нынешнее положение. Он говорил, что надо набраться терпения, а если тем временем они захотят обратиться к конкурентам, то могут прямо сейчас сказать чистому коксу «давай, пока».

Линус старался набрать побольше распространителей. Семь или восемь клиентов оказались, несмотря на зависимость, вполне адекватными, и трое из них запросили больше товара для друзей и друзей друзей.

С этими тремя Линус провел беседу, объяснил, что они могут получить серьезную долю в бизнесе, но на определенных условиях. Такой-то процент от продаж, никакого свободного ценообразования, а как Линус относится к обману и махинациям, они, возможно, уже слышали?

Они утверждали, что слышали, несмотря на то что на счету Линуса был лишь один случай, с Вилле, и он не применял строгого наказания, вроде лишения провинившегося разных частей тела. Ему этого и не хотелось, но рано или поздно, скорее всего, придется, если хочешь заставить себя уважать. Возможно, тогда Линус воспользуется личным опытом и применит электричество и крюк. Отличный эффект, а легавым даже при желании предъявить будет нечего.

В заключение Линус объяснил будущим помощникам, что станет за ними наблюдать. Если они начнут нюхать так, что перестанут справляться с работой, что тогда будет с чистым коксом?

– Давай, пока, – послушно повторили все трое.

Линус не помнил, где он слышал эту фразу, но в ней было что-то особенное: она звучала настолько по-дурацки, что казалась резкой.

Естественно, Линус не мог контролировать каждого, кто нюхает его товар, но, подобно Варису в «Игре престолов», у него были маленькие пташки среди парней помоложе плюс несколько девчонок, которые на него работали, а также их друзья. Случись что, он рано или поздно об этом узнает. Плюс сам Икс, который, похоже, в курсе того, что происходит в Сарае, и имеет собственную сеть осведомителей в тех районах, которые контролирует. То, что на первый взгляд может показаться криминальным хаосом, на самом деле находится под жестким и неусыпным надзором.

Когда Линус в четыре утра открыл дверь квартиры, он чувствовал себя уставшим, но довольным. Ночь прошла продуктивно. Сто кило по-прежнему казались безумным объемом, но он уже начал работу, чтобы сделать невозможное возможным. На него можно положиться.

Линус сбросил кроссовки в прихожей, затем некоторое время простоял, прислонившись к двери в гостиную и глядя на Хенрика на диване. Он лежал в свете фонарей с улицы, свернувшись как ребенок, под тонким пледом. Не хватало только большого пальца во рту. На секунду Линус почувствовал нежность, но она быстро превратилась в обычное раздражение. Надо что-то менять. Скоро.

Линус пошел в спальню, вывалил деньги из карманов на кровать, повесил куртку на стул, а затем встал, уставившись на прекрасные бумажки, разбросанные по вязаному покрывалу.