Линус пошел в спальню, вывалил деньги из карманов на кровать, повесил куртку на стул, а затем встал, уставившись на прекрасные бумажки, разбросанные по вязаному покрывалу.

Знакомый Алекса помог ему открыть счет в банке, зарегистрированном на острове Сент-Люсия, и, пройдя через серию транзакций, деньги Линуса оказались там. Отследить их теперь не было никакой возможности. Линус понял, типа, десятую часть того, что сказал тот чувак, но Алекс гарантировал, что ему можно доверять.

Линус зевнул и оглядел купюры. Когда начнется новый бизнес, он сможет купить квартиру, и в этой квартире на диване не будет спать какое-то ничтожество. Что там будет вместо этого, он еще не придумал, кроме того, что все будет белым как снег и кокс.

Его одолела тяжелая сонливость. В голове словно падал дырявый мешок с песком, склоняя шею и рассыпая крупинки под веками. Линус зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть, посмотрел на ковер из денег перед собой, вяло улыбнулся и подумал: «А какого хрена», после чего растянулся на спине поверх него и закрыл глаза.

Перед сном, напоследок, Линус обычно проверял телефон. Сейчас он уснул за две секунды и забыл об этом. Даже не вспомнил, что его надо включить.

Томми

Томми оставил машину на обычном месте, на парковке к северу от станции «Эстра-Сташун». Похоже, в этом аду что-то пошло не так еще на стадии планирования, поскольку тут всегда были места. Без десяти восемь Томми подошел к автомату и оплатил парковку на один час. Когда Хенри увидит список, у него зад подгорит так, что будет не до посиделок.

На улице было чуть выше нуля, слякоть почти растаяла, лишь несколько темно-серых комков лежали под деревьями вдоль улицы Вальхаллавеген, где уже начался утренний час пик. Томми прошел к площади: там такие же вялые, как и он, люди выходили и заходили в автобусы. Попав в поток людей, идущих из метро, он рефлекторно положил руку на внутренний карман с бумагами.

В ресторане Хенри обнаружился в самом дальнем от барной стойки углу. Он сидел спиной к помещению, уставившись в большую чашку кофе. Не хватало только шляпы с широкими свисающими полями и длинного плаща. Подойдя ближе, Томми увидел, что желудочный грипп основательно потрепал Хенри. Бледная кожа, впалые щеки, и даже пересаженная челка не выдержала и безжизненно свисала на лоб.

– Привет, – сказал Томми и сел напротив. – Тяжелая ночь?

– Все время звонят всякие идиоты, – ответил Хенри не глядя на Томми. – А потом приходится звонить другим идиотам.

– Каким идиотам?

– Тем, которые в курсе того, что хочет знать первый идиот.

– Ну, Хенри, я тронут. Ты не спал и обзванивал людей только потому, что я… но я думал, ты уже говорил кое с кем?

– Говорил. Но ему я не вполне доверяю, так что хотел спросить еще пару идиотов.

Томми не понимал. Хенри лишний раз палец о палец не ударит, а сейчас он звонил и, вероятно, будил людей среди ночи, чтобы проверить данные, которые были нужны Томми.

– На тебя это не похоже, – сказал он.

Хенри состроил гримасу, поднял чашку с кофе, посмотрел на нее с отвращением и снова поставил на стол. В его голосе появились нехарактерные гуманные нотки:

– Я тоже хотел узнать. Никогда не слышал ничего подобного. Во всяком случае, наяву.

– И?

– И… Что у тебя для меня есть?

Томми похлопал себя по карману на груди.

– Хочу, чтобы ты рассказал первым. Когда получишь то, что я принес, ты будешь… нервничать.

Хенри наконец посмотрел на Томми. Его голубые глаза поблекли, под ними обозначились темные круги. Он жестом показал, что так устал, что ему на все наплевать, и произнес:

– Скажу это снова.