– Спасибо. – Джоанна с трудом не поддалась искушению выдернуть свою руку из его руки и вытереть ее, чтобы избавиться от неприятного ощущения, которое оставили на ее коже мясистые губы. Но она заставила себя улыбнуться, пропустив мимо ушей подтекст его слов.

– Как я понимаю, отныне вы станете работать дома, Пьер, – холодно произнесла она. – В будущем я рассчитываю, что вы станете заранее договариваться со мной о встрече, чтобы я успевала освободиться к вашему приходу и не заставляла вас ждать понапрасну.

Хок дал понять Пьеру, что его присутствие в издательстве, помимо редких отдельных визитов, нежелательно, а погашение долгов и щедрое ни за что ежемесячное жалованье послужат своеобразной компенсацией.

– Ну разумеется, – согласился он охотно и быстро. – Все, как вы скажете.

Но она почему-то ему не поверила.

– Прекрасно. – Она еще раз принудила себя улыбнуться, но по спине ее пробежал легкий озноб. Она подумала мрачно, что предпочла бы не иметь дел с этим человеком. Несмотря на вальяжный вид, дорогой костюм и улыбчивость, он, как ей показалось, мог быть очень неприятен. Джоанне приходилось сталкиваться с подобными людьми достаточно часто, чтобы не сомневаться в своей интуитивной догадке. Теперь она внутренне согласилась с Хоком, который настаивал на ограничении Пьеру доступа в издательство, хотя вначале эта мера показалась ей излишне суровой.

– Может быть, вы доставите мне удовольствие и пообедаете со мной в один из ближайших дней? – Сейчас он включил свое обаяние на полную мощность, но было слишком поздно.

– Спасибо, но в ближайшие дни я буду чрезвычайно занята – надо как можно скорее разобраться с делами, – произнесла она вежливо. – Может, как-нибудь потом… – И снова они оба поняли, что это «потом» никогда не наступит.

– Конечно-конечно, только дайте мне знать, когда вам это будет удобно, – пробормотал Пьер с преувеличенной любезностью.

Когда дверь за ним закрылась, Джоанна вздохнула с облегчением. Что за отталкивающая личность! Коварный, скользкий, опасный человек – ей следует об этом помнить. Он много лет дурачил людей, пока не появился Хок и не испортил ему игру. Ей следует быть с ним начеку.

Как всегда бывает на новом месте, на Джоанну навалилось столько дел, что к вечеру она чувствовала себя как выжатый лимон и, добравшись до дома, буквально падала от усталости.

Хок звонил два-три раза в неделю, и всегда к концу разговора она дрожала с головы до ног и была счастлива, что он не видит, как действует на нее его глубокий хрипловатый голос. Бесполезно было твердить себе, что звонит он только затем, чтобы узнать, окупается ли последнее из приобретенных Малленами предприятий, что лично она ничего для него не значит, что она – одна из многих, многих сотен женщин, которых он приглашал разделить с ним постель. Она слышала его голос – и таяла.

В середине ноября, в одну особенно унылую пятницу, когда дождь хлестал в окно кабинета и все валилось из рук, она вдруг увидела в дверях призрак, который был, определенно, плодом ее воспаленного воображения. Она не сомневалась в этом, пока он не заговорил.

– Вы сейчас очень заняты?

Занята? Она смотрела на Хока, и мозг ее мучительно подыскивал ответ. Он прислонился к дверному косяку, высокий, смуглый, в тяжелой кожаной куртке и черных джинсах. Эта одежда совсем не походила на его обычные деловые костюмы.

Осознав, что перед ней Хок из плоти и крови, она перестала дышать. Нужно было все же что-то сказать, и она произнесла:

– Я не знала, что вы приехали.

– Я еще утром сам не знал, что приеду. – Он не шевелился, не улыбался.