— А каким образом в Марселе установили связь между этой женщиной и юношей?

— Он не говорит по-французски, и женщина сказала, что он ее дальний родственник из Латвии, который остался на ее попечении после смерти родителей.

— Чертовски не правдоподобно.

— Но этого объяснения вполне хватило нашим друзьям по ту сторону Ла-Манша.

— А почему она путешествует с юношей?

— Вы у меня спрашиваете? Не имею на этот счет подходящих соображений.

— Тогда вернемся к началу. Куда она направляется?

— Это еще большая загадка. Без сомнения, она опытный моряк и наверняка была осведомлена о погоде. Так что вполне могла пристать к берегу до начала шторма, тем более что на шлюпе имеется радио и штормовое предупреждение было передано по всему району на четырех языках.

— Если только у нее не была назначена встреча в определенное время.

— Единственный напрашивающийся в этой ситуации ответ. Но неужели она пошла на это, подвергая свою жизнь такому очевидному риску?

— Да, тоже не правдоподобно, — согласился Джеффри. — Если только не было каких-то обстоятельств, о которых мы не знаем... Ну, давайте, у вас наверняка ведь есть какие-то соображения!

— Есть кое-что, но, боюсь, не слишком убедительное. Будем исходить из того, что террористами не рождаются, а становятся в силу определенных обстоятельств. Судя по докладам агентов, которые знают разные языки, они слышали, как она говорила на языке, который почти невозможно понять...

— Для большинства европейцев таким является баскский, — спокойно вставил Кук.

— Верно. Мы направили глубоко законспирированную группу в провинции Бискайя и Алава, чтобы она попыталась что-нибудь раскопать. Там они услышали ужасную историю, которая имела место много лет назад в небольшой мятежной деревушке в Западных Пиренеях. В горах подобные легенды передаются из поколения в поколение.

— Что-нибудь вроде трагедии Май Лай или Бабьего Яра? — спросил Кук. — Массовая казнь?

— Пожалуй, еще хуже. Рейд правительственных войск против бунтовщиков. Все взрослое население деревушки было уничтожено этими головорезами, а взрослыми, по их понятиям, являлись уже двенадцатилетние подростки. Тех, что помладше, заставили смотреть на все это, а потом бросили в горах умирать.

— И Бажарат одна из тех детей?

— Попытаюсь объяснить. Баски, проживающие в этих горах, живут очень уединенно. У них существует традиция зарывать среди кипарисов записи о разных событиях их жизни. Среди наших людей находился антрополог, специалист по жителям горных районов Пиренеев, который знал их язык. И вот он обнаружил эти записи. Несколько последних страниц были написаны маленькой девочкой, которая описала всю ужасную трагедию, включая и то, что солдаты на ее глазах закололи ее родителей и что отец и мать в ожидании казни смотрели, как их палачи точат свои штыки о камни.

— Какой ужас! И этим ребенком была Бажарат?

— Она подписалась так: «Амайя эль Баж... молодая женщина». Это было написано на баскском, а далее следовала фраза на испанском: «Смерть веем правителям».

— Это все?

— Нет, есть еще кое-что. Она добавила еще заключительную фразу, и заметьте, что это написала десятилетняя девочка: «Ширхарра Баж».