|
Потом она добавила:
– Ну, я пошла. – Ты останешься дома! – крикнула мама. – Я ей уже обещала, а кроме того, я провалюсь на контрольной! – крикнула Ильза. Мама язвительно рассмеялась. – Обещала, обещала! – И она стала говорить, что Ильза прежде всего должна выполнять обещания и обязанности по отношению к своей собственной семье. – Какие же это обязанности? И кого ты подразумеваешь под моей собственной семьей? Ильза спросила это не менее язвительно. Мама побледнела. Она несколько раз открыла рот и снова закрыла его, не проронив ни звука. Потом повернулась и пошла на кухню. Но возле двери кухни вновь обернулась и сказала: – Какие у тебя обязанности и кто твоя семья, об этом тебе в ближайшие дни придется как следует поразмыслить! Мама и Ильза глядели друг на друга, не отводя глаз, и вдруг я заметила, как они похожи. Мама, и как только я раньше не замечала,– это просто постаревшая Ильза! Даже кошачий взгляд у нее, точно как у Ильзы. Я увидела это, когда она сказала: – Так вот запомни! С сегодняшнего дня ты никуда не уходишь. Если понадобится, я сама буду провожать тебя в школу и заходить за тобой после уроков. Пока еще тут распоряжаюсь я! Я знаю мою сестру. И я поняла: сейчас что-то произойдет. Больше она не сможет сдерживаться – или заорет, или разобьет что-нибудь. Я боялась даже, что она бросится на маму. Но Ильза сделала нечто совсем другое. Она отвела взгляд от мамы, сняла трубку и стала набирать номер. Я стояла с ней рядом и видела, что она набирает цифры 4 и 6. 4 и 6 – первые цифры папиного телефона. Как видно, к телефону подошла папина жена, потому что Ильза сказала: – Попросите, пожалуйста, папу! А потом Ильза сказала, и голос ее при этом дрожал: – Это Ильза говорит. – Нет, это уже превосходит все! – крикнула мама. Она хотела вырвать трубку у Ильзы из рук. Но Ильза крепко держала трубку. Три раза она повторила: – Папа, послушай, папа. Я... И тут маме удалось вырвать у нее трубку. Теперь мама, держа в одной руке трубку, другой старалась отпихнуть от себя Ильзу. – Попробуй у меня только! – шипела она. А в трубку она сказала: – Нет, нет, извини! Это я не тебе! И начала объяснять папе, что Ильза ведет себя безобразно, а сейчас она, видно, совсем свихнулась и еще вздумала обращаться к отцу за помощью. Но – и в голосе мамы появилась угрожающая нотка – для этого нет пока никаких оснований, а кроме того, она запрещает кому-либо вмешиваться в воспитание ее детей. Что сказал папа, не было слышно, но, видно, что-то такое, что не понравилось маме. Она резко ответила: – Да-да, это тебе, конечно, необходимо! Потом папа еще что-то говорил, а мама все повторяла одно и то же: – Это просто смешно! Смешно, смешно, смешно! И вдруг она громко крикнула: – Ах, понимание! Может, у тебя есть понимание?! Да уж, конечно! Ну давай, давай. Только тогда сам неси ответственность. Полную ответственность! И тут мама стала жаловаться, что Ильза вчера вернулась домой в два часа ночи и рассказывала одни небылицы, все сплошное вранье, правды от нее не добьешься. Потом она замолчала, несколько раз кивнула и с довольным видом протянула трубку Ильзе. – Пожалуйста, поговори с твоим отцом. На вот, поговори! Ильза взяла трубку и приложила ее к уху. Я стояла рядом и слышала папин голос. Он говорил что-то очень быстро, что именно, я разобрать не могла. Ильза держала трубку у уха всего несколько мгновений, а потом просто выпустила из рук. Мама успела ее подхватить прежде, чем она упала на пол. Ильза какой-то деревянной походкой направилась в нашу комнату. |
