– Истеричка! – сказала мама.

Я подошла к Ильзе. Села к ней на кровать.

– Что он тебе сказал?

Сперва я не могла разобрать, что сказал ей папа, потому что Ильза все время всхлипывала и говорила таким рыдающим голо­сом, что ничего невозможно было расслы­шать. Наконец я поняла. Папа сказал ей, что он не может в это вмешиваться, а она должна вести себя хорошо и слушаться маму. Мама желает ей только добра.

– Но ведь зла она тебе, вообще-то, не желает, – сказала я. Но прозвучало это как-то неубедительно. Ильза выпрямилась.

– Плевала я на то, что она мне желает! Никакого добра тут нет. Что угодно, только не это!

Следующая неделя была просто ужасной.

Мама обращалась с Ильзой, как с собакой. Как с Золушкой, которая приговорена исполнять всю черную работу. Ильза мыла посуду, пылесосила ковры, чистила ботинки, убирала шкафы. Она должна была заниматься такими вещами, которыми у нас вообще ни­кто никогда не занимался. Например, мыть щетки для обуви и пришивать вешалки к пальто и курткам. Взгляд у нее был, словно у злой кошки, но она исполняла все без воз­ражений. И домой приходила ровно через десять минут после окончания уроков. Толь­ко дело в том, что Ильза вообще не ходила в школу!

Утром в понедельник по дороге в школу она мне сказала:

– Эрика, миленькая, пойди, пожалуйста, к Штискаль и скажи ей, что у меня ангина!

Штискаль – это классная руководительница Ильзы.

Я не хотела идти к Штискаль. Ильза объяснила мне, что ей обязательно надо встретиться сегодня с Амрай по исклю­чительно важному и срочному делу. Но конечно, это большая тайна. А ведь встретиться можно только утром, потому что мама после школы ее никуда не отпустит. Я все равно не хотела идти к Штискаль.

– Тогда мне придется прогулять без уважительной причины! Привет, сестричка! – крикнула Ильза и побежала за трам­ваем, который как раз подходил к остановке.

– Ильза! Погоди! – заорала я во все гор­ло. Но она не остановилась. Она даже не обернулась.

Я, конечно, пошла перед первым уроком к Штискаль и сказала, что моя сестра заболела. Не могла же я ее подвести.

Ильза, как видно, ничего другого