- В тебя стреляли?

- В меня? Ты бела как бумага. Посмотрюсь-ка я в зеркало. Нет, ничего.

- Но что же это такое?

- Не тяни меня за руку. Постой, я так и знала.

- Что ты знала? Уйдем отсюда скорее.

- Дверь заперта.

- Мы пропали! Там кто-то спрятался в темной комнате. С револьвером. Он опять будет стрелять.

- Как ты глупа. Ты ничего не понимаешь. Он застрелился.

- Кто застрелился?

- Он.

- Что ты говоришь! Но, может быть, он только ранен. Ему надо помочь.

- Сиди. Это ни тебя, ни меня не касается.

- Но ведь ты же любишь его!

- Я? Я не люблю тех, кто слишком заботится о спасении своей души. Я говорю это громко, во всеуслышание. Для живых и для мертвых.

- Зачем ты меня пугаешь! Наверно, все это шутка, но разве так можно шутить! Я хочу, чтобы сейчас, сейчас все это кончилось.

- О нет, не кончилось!

- Что же еще с нами будет?

- Ты слышишь?

- Сюда идут по лестнице.

- Говори шепотом, слушай.

- Я узнаю голоса… Твой муж!

- Да, и твой. Мне хочется смеяться.

- Теперь мы совсем пропали.

- А, скромница! Ну как ты объяснишь, что ты здесь?

- А ты?

- Говори тише и не вонзай свои ноготки мне в руку. Они стучат.

- Что делать, что делать!

- Спасайся, иди за мной.

- Как, в темную комнату! Но там… Что там? Разве ты знаешь, что там? Я не могу ступить шага.

- А самой уже и след простыл. Милостивые государи, дорогие читатели, поле очищено!

- Дверь трещит, еще одно усилие… Еще, еще усилие… Замок сломан.

- Входило ли это в твои намерения? Конечно, ты в первый раз в жизни взламываешь дверь?

- Да, но что же прикажешь делать. Если меня зовут и запирают дверь перед носом, я пускаю в ход кулаки.

- Верно! Но комната пуста.

- Как и следовало ожидать.

— Я узнаю, однако, запах знакомых духов.

- А я вижу на столе хорошо мне известную перчатку.

- Записка, полученная мной и тобой, перестает быть глупой шуткой.

- Да, и я сделал бы ошибку, если бы не обратил внимания, как хотел, на эту дерзость.

- Признаться, я почувствовал себя крайне неловко, встретив тебя у подъезда.

- А потом мы расхохотались. В таком положении я не был ни разу в своей жизни.

- Ты ревнуешь?

- О, нет! Я не способен на это.

- Но ты заметно возбужден.

- Я не могу позволить с собой шутить. Если она любит его и он любит ее, пусть скрываются, пусть испытают все унижения обмана, над которыми посмеюсь я, когда мне вздумается.

- Но если она уйдет от тебя?

- Ты ее не знаешь, она этого никогда не сделает.

- Зачем они запутали сюда мою жену?

- Затем, что у нашего героя есть друг. Что ты говоришь!

- Как, ты не знаешь того, что давно знает весь город?

— Ты лжешь!

- Выбирай выражения.

- Повторяю, ты лжешь!

- Перестань! Возьми себя в руки. Слепец! Мне стыдно за тебя.

- Боже мой, Боже мой… Я тебе верю, я не могу не верить.

- Что же ты думал? Пять лет супружества— лучшая школа для всякого зла. Твоя жена честнее других. Она бесхитростно делает то, о чем мечтает ее подруга, наслаждаясь своим воображением.

- Где она? Она только что была здесь.

- Вот об этом как раз я сейчас думал.

- Они спрятались там, в темной комнате, и слушают, что мы здесь говорим.

- Погоди… Впрочем, ты возвращаешься.

- Мне пришло в голову, что она боится темных комнат!

— Дело не в том. Но, понимаешь ли, это было бы слишком для него просто.

- Что же ты думаешь?

- Надо осмотреть комнату. У этого сумасшедшего непременно должна быть потайная дверь.