– Пиппа, ты меня не так поняла. Мне не следовало подвергать сомнению твой выбор.

– Люди любят управлять другими. – Девушка согласно кивнула. Сдвинув брови, она оглядела комнату. – Я почти ничего не помню. Буря была очень страшной?

Он улыбнулся. Мягкой искренней улыбкой, идущей от самого сердца.

– Ты была явно не в порядке, когда я тебя нашел. Она запылала от смущения и опустила глаза, но смутилась еще больше, обнаружив, что из одежды на ней только одна рубашка. Она натянула одеяло по подбородок.

– Я развесил твои вещи просушить на огне, – пояснил Айдан. – А рубашку одолжил из чистого белья леди Ламли.

Пиппа пощупала ткань на рукаве.

– Я верну, слово даю.

– Не надо. Лорд и леди Ламли в своем поместье в Вичерли. Мне предоставлено право пользоваться домом и всем его содержимым.

– Замечательно. – Она мечтательно вздохнула. – Замечательно, когда тебя принимают как важного гостя.

– Скорее мучительно.

Девушка стала вспоминать прошедшую бурю, молнии и гром, гнавшие ее по улицам, дождь, бивший по лицу. А затем сильные руки Айдана и крепкую, надежную грудь, к которой он прижимал ее. И еще ощущение скорости, когда он бежал с ней на руках к дому. Руки его бережно сняли с нее одежду и положили на кровать. Никогда раньше не спала она на настоящей кровати. Она уткнулась лицом в его могучее плечо и зарыдала. Навзрыд. Он погладил ее волосы, поцеловал их, а потом она наконец уснула.

Пиппа подняла глаза:

– Вы чертовски добры для человека, который убил собственного отца.

– Иногда сам себе удивляюсь. – Улыбка исчезла, чуть дрогнули губы. Он вытянулся поперек кровати, дотронулся до щеки девушки, едва касаясь, провел пальцами по ее пылающей коже. – Ты делаешь мир вокруг меня много проще, девица-красавица. Ты делаешь меня лучше, чем я есть.

– И что теперь? – прошептала она.

– А теперь, впервые за все время, ты скажешь мне правду, Пиппа. Кто ты, откуда ты и что, ради всего святого, мне делать с тобой?

Человек, в честь которого назван мой сын Ричард, едет в Лондон! Преподобный Ричард, пользующийся незапятнанной репутацией, ныне действующий епископ Бата, намерен присутствовать на военной присяге своего племянника. Естественно, с ним прибывает и его супруга Наталия, доводящаяся родной сестрой Оливеру, которую я люблю больше всей кровной родни.

Остальные братья и сестры Оливера прибудут со своими мужьями и женами. Белинда и Кит, Симон и Розамунд – их я не видела уже две зимы. Себастьян приедет с каким-то особым другом, одаренным, но безвестным молодым поэтом наших дней по имени Марлоу.

Дорогая Белинда все еще неравнодушна к скандальным развлечениям в виде факельных спектаклей. Она устраивала фейерверки для членов самых уважаемых семей: Габсбургов, Валуа и, конечно, для ее величества королевы. Она обещала специальную программу из итальянских цветных фейерверков в честь Ричарда.

Но мне интересно, вспомнит ли среди всей этой пирушки кто-нибудь, кроме Оливера, о событии, которое мне так остро напомнила сегодняшняя буря. С годами я примирилась с нашей утратой и каждый день благодарю Господа за свою семью. И все же вчерашняя гроза напомнила мне ту темную ненастную ночь.

Время не властно над прошлым.

Она обхватила обеими руками голову, погрузив пальцы во влажные светлые спутанные кудри. Она ощущала слабость куда большую, чем в тот день, когда в первый раз встала после перенесенной лихорадки. Буря пронеслась сквозь нее со страшной силой, надломив ее.

– Загвоздка в том, что у меня на все ваши вопросы всего один ответ.

– И какой же?

– Чистая правда – не знаю.