— Крошка! Крошка! Ты слышишь меня! Очнись! Очнись! Мэмми, заставьте же ее очнуться!

Мэмми запела:

Ля, си, до, ре, ми, ре, до, соль.

— Крошка!

— Да, Кип?

— Очнись! Вставай! Миленькая моя, душечка, пожалуйста, вставай!

— Помоги мне снять шлем… я не могу дышать.

— Нет, можешь. Нажми подбородком клапан, ты сразу почувствуешь! Свежий воздух!

Она вяло пыталась нажать клапан. Перекрывая его помощью внешнего, я пустил ей в шлем быструю сильную струю воздуха.

— О-о-о-ох!

— Вот видишь? У тебя есть воздух, много воздуха! Теперь вставай.

— Ради бога, дай ты мне спокойно полежать.

— Черта с два! Ты противная, мерзкая, избалованная маленькая дрянь, если ты сейчас не встанешь, никто никогда не будет тебя любить! И Мэмми тебя любить не будет, да скажите же ей, Мэмми!

— Вставай, доченька!

Крошка пыталась встать изо всех сил. Я помог ей — главное, что она пыталась! Дрожа, она приникла ко мне, и я удержал ее от падения.

— Мэмми, — позвала она слабым голоском, — Я встала. Вы… вы все еще меня любите?

— Да, милая.

— Я… меня… кружится… голова… я… наверное… не смогу… идти.

— Тебе не надо идти, маленькая, — сказал я ласково и взял ее на руки. — Больше не надо.

Она совсем ничего не весила. Тропа исчезла, когда кончились холмы, но следы краулера ясно отпечатались в пыли и вели на запад. Я сократил поступление воздуха так, что стрелка индикатора цвета крови повисла на самом краю отметки «Опасность». Я держал ее там, нажимая подбородком на клапан лишь тогда, когда она начинала наползать на эту отметку. Я решил, что конструктор должен был оставить какой-то запас прочности, как бывает со счетчиками бензина в автомобилях. Крошке я велел не спускать глаз с ее индикатора и держать его в таком же положении. Она обещала слушаться, но я все время напоминал ей об этом, прижимаясь к ее шлему, чтобы мы могли разговаривать.

Я считал шаги и через каждые полмили просил Крошку вызывать станцию. Она была за горизонтом, но, может быть, их антенна достаточно высока, чтобы засечь нас. Мэмми тоже говорила с Крошкой, говорила все, что угодно, лишь бы не дать ей потерять сознание. Ее воркованье помогло экономить силы и мне.

Несколько позже я заметил, что стрелка моего индикатора снова зашла на красное. Я нажал на клапан и подождал. Безрезультатно. Я снова нажал на него, и стрелка медленно поползла в сторону белой отметки.

— Как у тебя с воздухом, Крошка?

— Все нормально, Кип, все нормально.

«Оскар» орал на меня. Я моргнул и заметил, что моя тень исчезла. Раньше она простиралась вперед и под углом ложилась на следы. Следы все еще были на месте, но тени я больше не видел. Это разозлило меня, так что я обернулся и поискал ее взглядом. Она очутилась позади меня. В прятки вздумала играть, тварь проклятая!

— Так-то лучше, — сказал «Оскар».

— Жарко здесь, «Оскар».

— Думаешь, там прохладнее? Следи за тенью, приятель, и не спускай глаз со следов.

— Ладно, ладно, только отстань!

Я твердо решил, что больше не позволю тени исчезнуть. Я ей покажу, как со мной в прятки играть!

— Воздуха здесь чертовски мало, «Оскар».

— Дыши медленнее, дружище. Справимся.

— Никак, над нами корабль пролетел?

— Мне почем знать? Окуляры ведь у тебя.

— Не выпендривайся, не до шуток мне сейчас.