|
Он положил руку ей на плечо, и я отступил назад. – Пойдем, дорогая, – сказал он. – Это невыносимо. – Она двинулась с места; он повернул голову и резко сказал: – Спирос! Никогда не думал, что мне доведется увидеть нечто подобное; думаю, что никогда больше и не увижу. Рядышком, как на параде, стояли генеральный прокурор, окружной прокурор, шериф и трое полицейских штата в форме, не говоря уже о двух частных детективах, и никто из них пальцем не шевельнул, когда убийца спокойнехонько удалился, прихватив с собой жену, спровоцировавшую его на преступление, и своего сотрудника, безусловно, знавшего имя убийцы. Только Вулф шевельнул челюстными мышцами. Он резко заговорил уходящим в спину: – Мистер Келефи! Будьте любезны. Чисто личный вопрос. Мой приезд сюда – это тоже попытка меня оскорбить? Ко всему прочему, одурачить самого Ниро Вулфа? – Нет, мистер Вулф. – Посол остановился у самой двери и повернулся к нему. – Выражая желание попробовать приготовленную вами форель, я еще не предполагал, что совершу действие, которое может возбудить у вас профессиональный интерес. Я не забыл о прошлом, но смирился с ним. Когда же события вынудили меня предпринять этот шаг, я решил, что просить вас не приезжать было бы слишком неосторожно. Повернувшись, он коснулся пальцами локтя своей жены, и они исчезли в коридоре; следом за ними и Паппс. Наша немая сцена рассыпалась. Джессел пробормотал что то насчет государственного секретаря и взялся за телефон. Колвин подтолкнул очки на место. Шериф и лейтенант обменялись какими то словами. Полицейские стояли с ошарашенным видом. Вулф, все еще на ногах, вынул из кармана перстень с изумрудом и передал его окружному прокурору. – Поступайте с ним, как сочтете необходимым, мистер Колвин. Насчет примечательного инцидента вы были, конечно, правы. Мистер Гудвин и я соберем свои вещи и через пять минут будем готовы к отъезду. Будьте любезны, предупредите там. Пойдемте, Арчи. Он двинулся в коридор, и я пошел следом. Глава 9 Вам, конечно, не терпится узнать, поплатился ли Келефи за то, что совершил. Мне тоже. Он отбыл домой на следующий же день, прихватив с собой жену и Паппса. Месяц спустя его расстреляли, но за убийство ли, или за срыв переговоров – трудно сказать. Между нами, дипломатами, говоря, я сомневаюсь, чтобы он почувствовал какую нибудь разницу. |
