Увидев, намерение японских миноносцев, торпедировать его, «Викинг» не стал рисковать и вернулся обратно на рейд, чтобы согласовать свои действия с «Варягом». Вечером капитан первого ранга Руднев и капитан первого ранга Беляев, собрались на совещание в кают-компании крейсера «Варяг». Крейсера были однотипными, а оба командира корабля одного звания, отчего и решение должно было быть коллегиальным.

Положение было трудным, несмотря на то, что оба крейсера были новыми, машины на них исправны, а вооружение (по четыре 203-мм орудия и по восемь 152-мм орудий у каждого), позволяло принять бой даже с превосходящими силами японцев, но шансов на победу у них всё равно не было. Двадцать четыре крупнокалиберных орудия, против шестидесяти, и множество целей не дают им шансов на победу.

Против них было шесть крейсеров и четыре миноносца, причём флагман японской эскадры броненосный крейсер «Асама» по водоизмещению только немного уступал обоим русским крейсерам. Но выхода другого не было, или бой, или позорная капитуляция на глазах у всех.

А уж команды итальянского крейсера «Elba», английского «Talbot» и французского «Pascal», а также американской канонерской лодки «Vicksburg» растрезвонили бы об этом на весь мир. Чуть в стороне от этих крейсеров, притулился на рейде и небольшой лёгкий крейсер «Африка», чей капитан люто ненавидел команду английского «Талбота».

Особенно, после того, как чуть было не торпедировал его в ответ на наглое требование, спустить флаг государства Судан, что развевался на его мачте, поражая всех безыскусностью и простотой исполнения очертаний чёрного африканского континента на белом фоне.

Сейчас же этот небольшой изящный лёгкий крейсер спокойно покачивался на мелкой волне в глубине бухты, скрываясь за русскими крейсерами, которым было совсем не до внутренних разборок иностранцев.

Окончательно согласовав свой план и приняв решение на прорыв из бухты. Оба капитана, отправились наверх, сообщить своим командам о предстоящем бое. Бой обещал стать последним, ведь им предстояло преодолеть двадцати мильный узкий фарватер, выводивший в открытое море, где они могли уже воспользоваться своей скоростью, значительно превышающей возможности японцев, и оторваться от них, уйдя в Порт-Артур на соединение с первой Тихоокеанской эскадрой.

Ночь прошла в приготовлениях к бою. Люди спали урывками, подготавливая свои корабли к прорыву из бухты, и не замечали, что и на африканском крейсере было подозрительное движение, но никто не придал этому никакого значения. Им было просто не до этого, да и чем им мог помешать этот небольшой крейсер, утыканный торпедными аппаратами, как ёж иглами.

О том, что он может прийти им на помощь, они даже не думали. Россия, как и всегда, осталась один на один со своею бедой. Все её союзники, только приветствовали идущих на смерть, не желая участвовать в этом. Улыбки, и восторженные возгласы, вот и всё, что могли получить русские моряки от французов.

Рано утром, когда первые лучи солнца осветили рейд, на котором стояли русские крейсера, оба командира, выстроили на палубе кораблей свои команды, одетые во всё новое и торжественно зачитали боевой приказ на прорыв из бухты Чемульпо в Порт-Артур, после чего, каждый из них, решил сказать своё последнее слово команде.

«Братцы! Сегодня мы идём на прорыв. Никто из наших родных, ни Россия не знает об этом. Никто не увидит этого, никто не будет стоять рядом. Возможно, что сегодня морские волны укроют нас водяным саваном, навеки похоронив в морской пучине.