Батальонам придавались станковые пулемёты Максима и миномётные батареи. Пулемётные и миномётные расчёты готовились отдельно и, по сути, были в роли огневого прикрытия, а не орудиями наступления. Такими же были полевые батареи, состоящие из горных орудий, но их было слишком мало.

Ручные пулемёты «БигМак» присутствовали в каждой полусотне по одной штуке, а пулемётчик был десятником. Каждый из воинов нёс кожаный мешок, в котором находился кусковой сахар, завёрнутый в тряпицу, а кроме этого, запас сушёных фиников, сухари, сушёное мясо, вяленые бананы, орехи и запас чистой воды, плещущейся в высушенных на солнце тыквах.

С учетом всего необходимого, вес походного кожаного мешка доходил до тридцати килограмм, включая вес носимого комплекта боеприпасов. Оставшееся обмундирование висело на кожаных ремнях, застёгнутых крест-накрест на голых телах негритянских воинов, либо на поясах. У каждого пулемётчика были матерчатые патронташи, обвивавшие их тела, как змеи, которые обвивают друг друга в период размножения.

В распоряжении каждого батальона была кухня, довольно примитивная. Она представляла собой несколько правильной формы камней, в качестве опоры для походного очага, набор сковородок, котлов и железных решёток, на которые ставили сковородки, для приготовления лепёшек из кукурузной, либо любой другой муки.

Отдельно к походной кухне шёл набор продуктов, включающий запас пальмового, кунжутного и арахисового масла, масла ши, кукурузной муки, сорго, вяленого мяса, сушёной рыбы и других сезонных продуктов, которые тащили носильщики, вместе с большим запасом мелко нарубленных дров, связанных тонкими лианами в аккуратные вязанки, для удобства их переноса и розжига костра.

И это ещё был неполный перечень того, что было нужно пехотным батальонам в походе. Благо негритянские солдаты были выносливы, неприхотливы и довольствовались малым.

Речь о том, чтобы была возможность помыться в походе, даже не шла, потому переносных бань не было. Для соблюдения необходимой гигиены, все имели с собой растительное антибактериальное масло, составленное в одной из унганских лабораторий, по рецептуре Мамбы.

Из гужевого транспорты использовались лишь буйволы, быки Зебу и быки Ватусси. Одомашненных зебр было ничтожно мало, и присутствовали они не в каждом батальоне. Зебры использовались для транспортировки грузов, а буйволы и быки — для перемещения больничных повозок, наподобие тех, в которых расселялись белые по Северной Америке.

В больничных повозках располагались молодые чернокожие медсёстры и унганы, получившие специализацию заговаривать раны и останавливать кровь с помощью растительных средств. Они же были полевыми хирургами и костоправами, в той мере, в какой смогли их обучить фельдшер Самусеев со своей супругой Сивиллой, и другие пришлые врачи.

Был у этих медиков и комплект самых примитивных хирургических инструментов, вроде пилы, долота и остро заточенного ножа, заменявшего скальпель. Присутствовали также хирургические зажимы, скребки для чистки ран, пинцеты, различные жгуты и шины из подручных средств, а также запас перевязочного материала из отбитой вручную коры деревьев, напоминавшей медицинскую копру и, конечно же, спирт.

Белую ткань медицинских палаток украшал чёрный, стилизованный под чёрную кобру, обвивающую собою чашу, вензель. Международный символ медицины угрожающе поднимал голову над чашей, роняя туда капли драгоценного яда, стекающего с обнажённых клыков.

Вся эта масса войск, управляемая немногочисленными русскими командирами и многочисленными чернокожими, из числа соратников раса Алуллы и раса Ярого, двигалась неумолимой волной на территорию Северной и Южной Родезии, преодолевая реки, джунгли и саванну.

Позади них оставалась разогнанная и уничтоженная живность и большие караванные пути, истоптанные тысячами босых ног, с твердыми, как камни, подошвами, по которым легко можно было вычислить, откуда они начали свой путь.