После революции этот удивительный человек остался в СССР, поднимал из руин порушенные гражданской войной производства, не забывая исследования и постановку опытов, в частности – для получения синтетического каучука из спирта и нефти. Он же был инициатором создания Радиевого института, без которого не получилось бы отечественного атомного щита.

Сталину докладывали по линии Коминтерна, как во время одной из командировок в Германию в 1927 году Ипатьева пригласили в гости к нобелевскому лауреату В.Нернсту. Там во время обеда один из немецких профессоров спросил, почему он не хочет покинуть СССР и не переселиться за границу для продолжения своих научных работ, где несомненно, будет гораздо больше удобств? Владимир Николаевич не замедлил ответить, что, как патриот своей Родины, он должен остаться в ней до конца своей жизни и посвятить ей все свои силы. Профессор Эйнштейн, услышав ответ, громко заявил: «Вот эти слова и я вполне разделяю, так и надо поступать».

Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему про свои планы… Уже через пять лет и Эйнштейн, и Ипатьев стали эмигрантами, спасаясь от репрессий, а он – Сталин, тогда не придал этому происшествию должного значения – настолько был увлечен внутрипартийными интригами, перерастающими на глазах в новую гражданскую войну. Ипатьев, выехав на Международный энергетический конгресс в Германию в 1930 году, уже там узнал об аресте своего друга – профессора Шпитальского и решил не возвращаться в СССР, впоследствии уехав в США.

Его крупнейшим открытием стал в 1936 году каталитический крекинг, позволивший намного увеличить выход бензина при переработке нефти. Это изобретение немедленно было использовано промышленностью, и в 1935 году фирма Shell выпускала продукты с использованием промышленного каталитического крекинга в количестве 3000 кубометров в час. Это изобретение позволило синтезировать и полимеризовать этилен, полипропилен и другие популярные изомеры.

Вторым прославившим его изобретением стал высокооктановый бензин, позволивший американским самолётам добиться решающего перевеса в скорости во время Второй мировой войны. Особенность такого бензина – стойкость к детонации, возможность форсировать режим работы двигателя, что особенно было важно в авиации. Именно благодаря ипатьевскому бензину британская армия в 1940 году смогла победить немецкую Люфтваффе в «Битве за Британию». На это мало кто обращает внимание, но главными поставками в СССР по ленд-лизу были не тушёнка и не оружие, а именно высокооктановый бензин – топливо русского инженера Ипатьева.

Исследования Ипатьева позволили наладить производство всевозможных пластмасс, без которых американцы вскоре не представляли себе жизни. Русский гений в США получил более 200 патентов…

И при этом до самой смерти Владимир Николаевич мечтал вернуться на родину. Андрей Громыко, служивший в первой половине 40-х послом СССР в Вашингтоне, докладывал Молотову и Сталину, как престарелый учёный плакал у него в приёмной, бессильно повторяя: «Поймите, мне нет жизни без России».

Император нахмурился и отставил чашку… Когда же ему стало первый раз невыразимо стыдно и досадно? После доклада Громыко? Да нет, тогда на подъёме от побед на фронтах он испытал даже лёгкое злорадство – «вот видишь, и без тебя справились!» Нет, первый раз его обожгло чувство совершенной непоправимой ошибки, когда он прочел интервью одного из учеников Ипатьева – американского профессора Г. Сайнса:

«Вы, русские, не представляете себе, кого вы потеряли в лице Ипатьева, не понимаете даже, кем был этот человек. Каждый час своей жизни здесь, в США, всю свою научную деятельность он отдал России. Беспредельная любовь к родине, какой я никогда и ни у кого из эмигрантов не видел, была той почвой, на которой произрастали все выдающиеся результаты исследовательских трудов Ипатьева».