– Юнкер Дроздо́вский Михаи́л Горде́евич, Павловское военное училище, первый из юнкеров в выпуске, преподаватели отмечают его старания и знания особенно военных дисциплин.

Последним в стройном ряду профессиональных военных, выделяясь среди них, как белая ворона, стоял штатский, в мундире горного инженера.

– Барон Врангель Пётр Николаевич в 1901 году заканчивает Горный институт в Санкт-Петербурге…

Император удовлетворённо кивнул и ещё раз окинул присутствующих внимательным взглядом.

– Несмотря на кажущийся пёстрым состав, все присутствующие попали сюда не случайно. Не спрашивайте, по каким критериям я отбирал вас, всё равно не признаюсь. Важно другое – каждый из вас представляет разные уровни и даже разные поколения. Таким образом с известным допущением, можно сказать, что сегодня передо мной в вашем лице стоит вся русская армия. Героическая. Славная. Овеянная победами Александра Невского и Дмитрия Донского, Суворова и Кутузова. Та, которая жизнь готова отдать за Престол и Отечество. Но готовность отдать жизнь рождает право задать вопрос: а какими ОНИ должны быть, чтобы за них не жаль отдать самое дорогое, что есть у человека? Как должна быть устроена жизнь в пределах страны, чтобы армия стояла насмерть за эти пределы?

Напуганная восстанием декабристов, власть в своё время запретила офицерам обращаться к политике. При производстве в офицеры теперь давалась подписка: «Я, нижеподписавшийся, даю сию подписку в том, что ни к каким масонским ложам и тайным обществам, Думам, Управам и прочим, под какими бы названиями они ни существовали, я не принадлежал и впредь принадлежать не буду…»

С тех пор сложилось и повелось – армия вне партий, вне политики, она – за закон. Вовлекать армию в политику – преступление. Она не должна принимать участия во внутренней политической борьбе своей страны: она громадная сила и мощь, она слишком грозна, чтобы примкнуть к той или другой партии. Ее не должны трогать бури: она остается политически бесстрастной и блеском штыков, сабель и пушек охраняет законный порядок, охлаждает пыл враждующих сторон…

Этот совет так часто нам повторяют, что истинная суть его давно стерлась, и советчики рекомендуют безжизненность армии как во внешней, так и во внутренней политике. Но армия слишком крупная сила, чтобы быть безжизненной.

Император выставил перед собой раскрытую пятерню и начал загибать по очереди пальцы.

– Во-первых, армия является инструментом власти. Душа армии – офицерский корпус – не может блуждать в политических потемках: он должен быть политически просвещен и сопричастен к тем государственным задачам, которые решает власть. Офицер должен быть активным носителем государственной и национальной идеи. Во-вторых, в наше время всеобщей информированности подготовка войны, политический ее аспект требует высокой политической квалификации не только высшего командного состава, но и рядового офицерства. Третье – сама война, как сложное моральное, политическое, физическое и военное испытание, требует от офицера не только развитых стратегических и тактических навыков, но и умения управлять и направлять энергию вооружённого и одетого в шинели народа на достижение победы; без правильной идеологии справиться с этой задачей невозможно. Четвертое: постоянные попытки всевозможных обществ, движений, разведок иностранных государств использовать своё влияние в армии в борьбе за геополитическое превосходство требуют от офицеров не только бдительности и стойкости к соблазнам и искушениям, но и высочайшей политической прозорливости, умения за действиями отдельных партий, групп и лиц видеть общее благо государства, не упускать из виду вопросы национальной безопасности. И последнее: офицерство – важнейший резерв государственных людей.

Превратив раскрытую пятерню в крепко сжатый кулак, император, не опуская его, прошёл вдоль строя, пристально вглядываясь в глаза стоящих перед ним офицеров – его личных, непримиримых и крайне опасных врагов в той, уже кажущейся нереальной, потусторонней жизни…

– Искусство быть офицером нового, ХХ века, заключает в себе талант не только распознавать национальные интересы и происки геополитических противников, но и отвечать на крайне неудобные вопросы, например, – дойдя до конца шеренги, император круто развернулся, как юнкер на строевой подготовке, поморщившись от резко дернувшей боли в контуженном теле.