— Хвала Фосу, после дня солнцестояния в городе все было спокойно.

— Да. — Всякий раз, вознося молитвы, Крисп не забывал поблагодарить за это благого бога. Все же он не до конца верил в спокойствие, продержавшееся в городе всю зиму до самой весны, и все время спрашивал себя, не идет ли он по тонкому льду — образ ада Скотоса казался здесь особенно подходящим. Если ледок треснет, его может утянуть в бездну. Но пока что он держался.

— Я считаю, что ваше величество справились с делом священника Дигена со всем возможным благоразумием, — сказал вестиарий.

— Вы имеете в виду то, что я позволил ему догореть, как коптящему огарку. Диген хотел только одного — поднять бунт. И я не мог отомстить ему лучшим способом, чем дать ему тихо подохнуть. Если Фос проявит благосклонность, хроникеры забудут его имя, как люди — пока что — забыли, что выходили на улицы после его проповедей.

Барсим взглянул на Криспа, и это был взгляд много повидавшего человека.

— А когда вы отправитесь воевать, ваше величество, то оставите столицу без гарнизона?

— О, конечно, — ответил Крисп и расхохотался, давая понять вестиарию, что шутит. — Вот стало бы здорово, если бы я одолел фанасиотов на поле боя, а вернувшись в столицу, натолкнулся бы на запертые ворота! Нет, такому не бывать!

— Кого вы назначите командующим столичным гарнизоном? — спросил Барсим.

— Знаете, почитаемый господин, я подумываю поручить эту работу Эврипу, — произнес Крисп намеренно равнодушно. Если Барсим захочет привести доводы против кандидатуры Эврипа, то Крисп не хотел невольно затыкать евнуху рот.

Барсим задумался над словами Криспа с той же основательностью, с какой император оценивал погоду. После долгой паузы, потраченной на размышления, вестиарий ответил:

— Может получиться весьма неплохо, ваше величество. Его младшее величество во всех отношениях хорошо проявил себя в западных провинциях.

— Проявил, — согласился Крисп. — Кроме того, за ним шли солдаты, а это магия, которой научить невозможно. Я оставлю с ним и какого-нибудь хладнокровного офицера, который, возможно, удержит Эврипа и не даст ему броситься куда-нибудь сломя голову.

— Разумно, — ответил Барсим, подразумевая, что счел бы Криспа тупицей, поступи он иначе. — Это станет ценным опытом для младшего величества, особенно если… если другие дела завершатся не так, как нам хотелось бы.

— Фостий еще жив, — внезапно сказал Крисп. — Магия Заида продолжает это подтверждать, и он совершенно уверен, что Фостий сейчас в Эчмиадзине, где у мятежников, кажется, находится штаб. С тех пор как мы поняли, что маскировочная магия имеет макуранские корни, Заиду удалось продвинуться далеко вперед. — Недолгий энтузиазм Криспа угас. — Но он, разумеется, не может мне сказать, во что ныне верит Фостий.

Крисп, что было для него характерно, изложил суть проблемы одной фразой.

Автократор покачал головой. Фостий еще так молод; кто может предсказать, какие еще идеи он способен с восторгом подхватить? Крисп в его возрасте имел гораздо больший запас здравого смысла. Правда, он оставался крестьянином и тогда, когда ему перевалило за двадцать, а где еще человек может получить более крепкую порцию жизни, как не на земле? Фостий же вырос во дворцах, где любые прихоти легко удовлетворяются. К тому же он всегда находил удовольствие в том, чтобы следовать советам Криспа с точностью до наоборот.

— А Катаколон? — спросил Барсим.

— Его я возьму с собой… один спафарий мне в любом случае нужен.