А потому, едва пассажирская дверца распахнулась, и в проеме появился нападавший, чтобы то ли добить, то ли вытащить Василису из машины, Корсакова обдала его раскаленным паром.

— Сука-а-а!!! — заорал мужик, отшатываясь и хватаясь за оплавленное лицо.

Василиса воодушевилась результатом и следующему сунувшемуся к ней запустила острой ледышкой четко в глаз. Корсакова даже успела отстраненно подумать, что, кажется, она только что стала убийцей, а в следующее мгновение ей в шею уже вонзилась игла.

И словно кто-то рубильник передернул — вокруг стало темно, и мир перестал существовать.

Москва, Александр Мирный

До Ходынки я все-таки не доехал.

Хотя шансы, конечно, были — я, как правило, не беру трубки, если вижу вместо номера текст «Абонент не определен». Но сегодня, видимо, был день, располагающий к разговорам, и я надеялся, что это какие-нибудь веселые мошенники, которых можно желчно потроллить.

Увы.

— Александр Мирный? — проскрипел измененный голос в трубке.

— Ну, допустим, — не стал отрицать я.

— Ты знаешь, где сейчас твоя девка? — спросил он, выдавливая слова с плохо скрываемым презрением в голосе.

Я промолчал. Если подозрительный тип звонит с неизвестного номера и спрашивает о твоих близких, это само по себе означает только одно: шансов, что они сладко спят в своих кроватях, нет никаких.

— Здесь ты должен спросить, чего я хочу, — проскрипел собеседник.

Я снова промолчал, чувствуя, как от бешенства начинает колоть костяшки.

— Твоя телка у нас, але! — заголосила трубка. — Но мы сегодня добрые и готовы обменять ее на мешок золотишка. Сечешь?

— Сколько? — будничным тоном спросил я.

— Сто миллионов! — резко ответил собеседник таким тоном, что сразу становилось ясно — цифра взята с потолка.

— Ясно, — ответил я все так же спокойно. — Куда везти деньги?

— Я сам свяжусь с тобой и сообщу, куда тебе идти, — пафосно заявил голос. — И давай без глупостей, понял? Мы наблюдаем за тобой!

На этой фразе собеседник отключился, а я сжал трубку так крепко, что она даже жалобно хрустнула. Бросив телефон на стол, я задумался.

С террористами переговоров вести нельзя. Отдавать им деньги — тоже. Заложник имеет ценность лишь до тех пор, пока за него не получен выкуп. А дальше он уже превращается в крайне опасного свидетеля, которого оставлять нельзя.

Вытащу Ваську — приставлю к ней охрану… Чтоб даже чихала под присмотром.

Но это потом. Сейчас задача первой очередности — найти Василису. И без доступа к информационным базам Лубянки, боюсь, сделать это будет не так-то просто.

Из размышлений меня вырвал посторонний звук. Телефон снова зазвонил, но на этот раз абонент был мне прекрасно известен.

— Игорь Вячеславович, только о вас думал, — мрачно произнес я, ответив на вызов.

Лютый хмыкнул в трубку:

— Был бы ты красивой девицей, Мирный, это бы мне даже польстило, — произнес он. — Тебе уже звонили с требованием предоставить выкуп?

— И? — раздраженно произнес я.

Ненавижу, когда тянут кота за хвост и прочие причиндалы.

— Думаю, тебе очень пригодится адресок, где эти славные ребята сейчас лениво посасывают пиво, — предположил Лютый довольным тоном.

— И откуда же он у вас?

— Иван Дмитриевич попросил присмотреть за девушкой, — легко пояснил тот.