Чтобы вам стало понятнее, о чём идёт речь, обратим взгляд на Балканы. Там, по историческим меркам мгновенно, подобно тому, как растут грибы, появилось сразу несколько "наций", не менее скоротечно построивших свои "национальные" государства. Что же послужило катализатором, знаменем, что стало тем магнитом, который тут же облип металлической пылью?
Ну вот вам Босния. Боснийцы – те же славяне, что и сербы и хорваты. В их жилах течёт та же кровь и они говорят на том же самом языке. Единственное их отличие от соседей – религия. Ну что ж… Религия – это дело, знаете ли, такое… Религиозно-культурное отличие – это и в самом деле серьёзно. Вот и товарищ Сетон-Ватсон так же считает и делает из этого вывод, что боснийцы в силу этого имеют право (ну не тварь же они дрожащая!) на гордое звание нации и на своё пусть маленькое, но государство. Не буду спорить, тем более, что мне дела до боснийцев нет никакого. Хотят они жить не в Югославии, а в Боснии, пусть живут на здоровье. Как "мусульманская нация".
Но вот мы переворачиваем несколько страниц и речь у нас заходит об Албании. Здесь мы неожиданно узнаём кое что новенькое. Оказывается, албанцы у нас имеются нескольких конфессий, часть албанцев – мусульмане, часть – православные, а часть – католики. Религиозная рознь усиливается тем, что северные албанцы, подобно нашим чеченцам, живут кланами. На нацию это похоже очень мало, но тем не менее и для албанцев был найден объединяющий их фактор и фактором этим оказался язык. Да-да, тот самый "албанский". Как пишет на хорошем английском Сетон-Ватсон: "… it was not until late in the century that the idea took root than the common factor of the Albanian language should be considered more important than the conflict between Christians and Muslims." Вы слышите? Язык оказался куда более важен, чем конфликт между христианами и мусульманами!
Но постойте, вот же я отлистываю несколько страничек назад и читаю чёрным по белому, что в случае боснийцев главным в благородном деле национализма была религия и плевать на общий с сербами и хорватами язык, а мне тут же втюхивают, что плевать на религию, а главное для "нации" совсем в другом и вообще, так сказать, "учите албанский". Как же так? Между прочим, вас ничего не насторожило в приведённом мною отрывочке из рассуждений профессора? Ничего ваш глаз не царапнуло? Да вот же, вот – "the idea took root". "Укоренилась идея". Ах, как нехорошо, товарищ консультант. Вам ли не знать, что идеи сами собою не "укореняются"? Для того, чтобы "укоренилась" такая эфемерная штука как "идея", нужен профессионал, нужен умелый и опытный садовник, тщательно ухаживающий за тем "садом земных наслаждений" в котором живёт человечество. Он зёрнышко идейки посадит, он за росточком будет ухаживать, он его будет поливать, он его будет подстригать, он будет вокруг сорняки выпалывать, а там – глядь, вот это да! вот это деревище вымахало, не дерево – баобаб! Не дерево, а целая Албания.
Ну, или Украина.
А если очень постараться, так и "РФ".
Империя – 23
Итак, кто же тот вошебник, который решает в каком случае нация это нация, а в каком случае нация никакая не нация, а так, не пойми чего? Каким образом выходит, что боснийцы – это нация, и должна эта нация жить в своём собственном государстве под названием Босния, а какие-нибудь баски – это никакая не нация и, поскольку они нацией не являются, то и жить они должны не в Басконии (ха-ха-ха!), а в Испании. Почему абхазы не нация, а чёрти что, и даже говорить о государстве под названием Абхазия смешно, а эритрейцы вполне себе нация и достойны жить в своей собственной Эритрее? Где критерий? И есть ли он? В одном случае нация это нация потому, что у неё, видите ли, Язык, а в другом случае нация это нация, потому, что у неё, знаете ли, Религия, а в третьем случае нет ни языка, ни религии, зато нация есть. |