— Головы вниз! — резко прошептал Кертис. Сам он пригнулся так сильно, что его щека касалась холодной травы. Рэйчел сделала, как было велено; Нико наблюдал, что происходит на лугу.

Первый великан прогрохотал между деревьями и замедлился, оглядывая местность в поисках своих жертв. Клубки плюща у его огромных узловатых ног, казалось, тоже задумались, только гладкие листья покачивались многоглавой гидрой. Он застыл на краю поляны, озадаченный исчезновением людей.

— Ну, давай, — шептал Кертис. — Давай… вперед!

Рэйчел бросила на брата любопытный взгляд; все его внимание было сосредоточено на странном существе.

Гигант, очевидно, сделал какое-то предположение о том, в какую сторону они скрылись, и двинулся вперед, с грохотом шагнув в центр поляны. Раздался громкий щелчок чего-то деревянного, существо вздрогнуло от этого звука. Стоило ему это сделать, как окружающая зелень свернулась и обширная сплетенная вручную сеть, поднятая невидимым в кронах блоком, вздернула и плотно обхватила ноги существа. Чудище обрушилось на землю со стоном изумления и гнева; от его падения все вокруг дрогнуло. Ловушка жалобно скрипнула, не в силах поднять своего пленника в воздух, и все же великан оказался обездвижен.

Кертис, видя успех своей удачно расположенной сетки, испустил короткий ликующий возглас и стукнул кулаком по ноге. Потом посмотрел на Рэйчел и Нико.

— Неплохо, а?

Гигант корчился в путах, издавая лишенным рта лицом сердитые, гремящие стоны. Нико и Рэйчел с ужасом наблюдали за ним. Остальные двое вышли на поляну, увидели своего собрата в ловушке и начали гневно хлестать конечностями, рассыпая побеги с кончиков длинных древесных пальцев.

И тут Кертис увидел ее.

Плющ слегка зашумел — тот дремлющий плющ, что пучками раскинулся по подлеску и вырывался из кулаков разъяренных великанов, — а потом заволновался и ожил. Середина поляны превратилась в бушующий ураган зелени, а потом из центра его изверглась колонна вьющихся стеблей, которая, как ни странно, начала принимать форму существа, очень похожего на человека.

Очень похожего на женщину.

Хоть она казалась лишь скульптурной копией оригинала, посмертной маской, созданной умелым мастером, Кертис узнал ее моментально. Это была та самая женщина, которая приютила его и показала все величие леса, когда он только оказался в этом странном месте. Которая впервые вложила клинок в его руку и нарядила его в мундир. Она была первым по-настоящему злым человеком, которого он встретил в жизни — и не в том смысле, к какому привык за годы, проведенные Снаружи. Она не была обычной преступницей или аморальной мошенницей; это была женщина, которая полностью потеряла разум из-за собственной навязчивой идеи. Он понял это, когда увидел, как младший братик Прю лопочет в колыбели, вокруг вьются вороны, а она стоит в этом вихре довольная и ликующая. Так он и запомнил ее — на фоне крикливых черных птиц, и даже их смоляные перья не могли сравниться с непроницаемой, налитой тьмою чернотой сердца ведьмы.

Но то, что он увидел сейчас, было зеленым.

Ее руки, как и руки великанов, были из плюща, и ноги, растущие из земли, были из плюща, и гибкое тело было из плюща. Голова тоже была из плюща, но побеги здесь притирались друг к другу ближе, вырисовывая тонкие черты, и из макушки тоже появились побеги — они ползли по шее и переплетались, наконец превратившись в две косы, такие же, какие он видел у нее при жизни, многие месяцы тому назад.

Прямо на глазах Кертиса из плюща возникло тело вдовствующей губернаторши Александры.

Он чувствовал на шее дыхание сестры, чувствовал, как плечо нервно сжимает рука Нико, и мимоходом подумал о том, что вид этого призрака, восставшего из небытия, вряд ли показался им таким же ужасающим, как ему. Они ведь не знали сути всего происходящего.