— Я не дух, — произнес девичий голос. — Я просто человек.

Марта осторожно шагнула вперед, и свет свечи упал на фигуру, скорчившуюся у дальней стены. Это была девочка чуть старше Марты, с длинными каштановыми волосами и смуглой кожей. На голове у нее лежал венок из увядших цветов, а щеки расчертили пыльные дорожки слез.

— Кто ты? — спросила Марта.

— Я — Зита, — ответила она. — Это все я сделала.

Цапля взвилась в воздух, и двум ее седокам оставалось лишь изо всех сил цепляться за белые перья. У Прю перед глазами все поплыло. Ветер, холодный и резкий на такой высоте, захлопал полами ее куртки и растрепал волосы. Она посмотрела вниз, на то место, откуда они только что сбежали.

Зрелище было потрясающее… и ужасающее.

Волна плюща полностью погребла под собой Великую поляну. Растение накрыло сидящих в кругу мистиков, вплотную подступило к Древу Совета и наконец набросилось на его гигантский перекрученный ствол, взбираясь по тянущимся во все стороны ветвям, смертоносными лентами змеясь по листьям и сучьям.

Прю прислушалась и услышала, как Древо умирает.

— Нет! — взвыла она. — Кертис… отпусти меня! Мне надо к Древу!

— Ни за что! — отрезал тот, перекрикивая шум сражения. — Мы уже нескольких потеряли — нельзя терять еще и тебя!

— Но мы все равно проиграли, — с болью в голосе возразила Прю.

— Но Кароль у нас! Кароль Грод, слепой старик! Он там с Эсбеном. Они делают колесо!

От таких новостей Прю нешуточно воспрянула духом. Еще никогда она не испытывала большего прилива самых разных эмоций, и вопросы полились потоком:

— Но как? Где вы его нашли? И где ты был все это время?

— Нельзя ли поговорить об этом попозже? — встрял крыс Септимус. Со своего неизменного поста на плече Кертиса он указал тонким пальчиком на землю под ними.

Объяснять дальше было излишне: Прю отвела взгляд от Древа Совета и впервые увидела зеленых великанов. Их было уже семеро, и они собирались в кольцо вокруг Древа. Головы скрывали длинные, спутанные копны плюща, будто шерсть на собаке, которую давно пора постричь, а каждый шаг гигантских ног волнами рассыпал по поляне новые побеги плюща. Повсюду в воздухе носились огромные птицы с седоками на спинах, то и дело пикируя на великанов, мешая им продвигаться вперед стремительными атаками с высоты, метя в руки и головы. Явились разбойники, которые задержались на юге, чтобы собрать оружие, и бросились на захватчиков с мечами и ружьями, а фермеры, по-прежнему вооруженные инструментами и садовой утварью, встречали каждый удачный выпад громкими, сердечными криками радости. Но и те, у кого в руках были косы и ножницы для стрижки овец, умудрялись отсекать от громадных зеленых тел все больше плюща; да и птицы с каждой атакой вырывали когтями куски растения, сбрасывая безжизненные стебли на покрытую шуршащим ковром поляну.

Сама Зеленая императрица следила за всем этим с холодным, сдержанным достоинством. Прю узнала ее, как только заметила. Пусть тело Александры вытянулось без меры в сравнении с обычным человеческим ростом, а плотью служили стебли плюща, но не было никаких сомнений, что это та самая женщина, которая несколько месяцев назад похитила младшего брата Прю и пыталась принести его в жертву у Пьедестала. Та самая женщина, которая собрала армию койотов, чтобы сеять хаос на диколесских землях; которая в своем отчаянном горе по погибшему сыну стремилась стереть с лица земли весь лес.