– Понятно.

– И не вздумай идти к ним прямо через площадь. По их представлениям, это дурное предзнаменование. Иди по ходу солнца.

– А это на столбе человеческие скальпы? – спросил Франклин, чтобы удостовериться.

– Они самые. Славненькая традиция – кожу с головы сдирать, а?

– Это заставляет задуматься, – сухо ответил Франклин.

Он напрягся, пытаясь вспомнить приветствия, которым его учил Нейрн. Но когда он подошел к вождям, у него не то что слова застряли в горле – он лишился последней надежды.

Из круглого дома вышли несколько человек совершенно не индейской наружности, в красных камзолах и черных треуголках с эмблемой в виде белой розы. Их сопровождали четыре taloi, тела неуязвимых солдат тускло поблескивали на ярком солнце.

Франклин сразу узнал человека, возглавлявшего эту компанию, которую он никак не ожидал здесь увидеть:

– Стерн!

Следопыты отреагировали мгновенно. Не успел Франклин окликнуть по имени приближенного претендента, как те уже вскинули ружья, а Макферсон выхватил оба пистолета.

В следующую секунду из близстоящих домов выбежали человек сорок индейцев с ружьями наизготовку.

– Господин Франклин! – приветствовал в ответ Стерн. – Рад снова встретить вас! Я надеюсь, вы хорошо обдумали наш предыдущий разговор.

– Идиот, – проворчал Франклин себе под нос, имея в виду не Стерна, а себя. И уже громко обратился к вождю. – Вождь Чикилли, я Бенджамин Франклин, уполномоченный посол законного губернатора Южной Каролины, прибыл сюда чтобы говорить от его имени. Я также уполномочен вести переговоры с чероки, с аппалачами, маркграфством Азилия и с законными губернаторами всех английских колоний. Я надеюсь, нам, как послам, окажут соответствующий прием и не позволят нашим врагам причинить нам зло.

Макферсон перевел обращение Франклина, Стерн все это время стоял и улыбался.

Чикилли довольно долго обдумывал его слова, затем произнес ответную речь. Макферсон перевел:

– Он говорит, что не звал тебя сюда. Он говорит, что у него есть договор с английским королем. Он говорит, что англичане дают ему оружие, а колонисты никогда не хотели им его продавать. Он не желает вести переговоры ни с тобой, ни с кем иным, кто без приглашения ступает на его территорию, а особенно он не жалует тех, кто состоит в союзе с аппалачами и испанцами, которые пролили много крови ковета.

– А как же наш договор, заключенный ранее с императором Бримзом? – спросил Франклин.

– Он отправился в страну дэхов, и не стоит упоминать его имя. После его ухода состоялся совет. Английский король даст нам оружие для защиты от наших врагов. А вы скупились, возможно, потому, что боялись нас, но сейчас причина уже не имеет значения, значение имеет результат.

– Этот человек обманывает вас. Он представляет. – Франклин судорожно пытался вспомнить те слова, которые использовал Красные Мокасины, – Hattak Okpolhusi, злых духов.

– Это язык чокто, не маскоков, – тихо шепнул ему Макферсон. – Но я переведу.

Возникла новая пауза. Франклин начал понимать, что медленное обдумывание сказанных слов – это всего лишь манера ведения переговоров, а не признак замешательства и нерешительности. Ответ только подтвердил его догадки.

– Я уже сказал то, что хотел сказать. Совет все слышал, и они, если захотят, могут изменить свое решение.

– В таком случае позвольте нам уйти. У этих людей нет права убивать нас или брать в плен.

Чикилли пожал плечами и что-то сказал:

– Стерн утверждает, что на нас долг крови, и ковета утверждают то же самое.