«Хорошо, что они плохо видят, — отступая назад и готовясь отразить нападение, подумал он, — иначе мне бы с ними не справиться».

Конан скорее почувствовал, чем увидел, молниеносные броски белесых гадов и, мгновенно распластавшись на полу, скользнул между ними, вскочил и со всех ног бросился к факелу. Он успел поджечь еще один и даже вставить его в расселину, схватил второй и сунул его конец в пламя, но тут в двух шагах от него, словно из морской пучины, прямо из камня начала вылезать голова еще одной твари. Варвар, не раздумывая, ткнул прямо в пасть разгоревшимся факелом, и тут же отпрыгнул в сторону, потому что два червяка, повернув назад, снова бросились на него.

Тут киммериец понял свою ошибку: узкая площадка, на которой он намеревался встречать червей, ограничивала движения. Два чудовища почти перекрыли выход, а еще одно, оправившись от ожога, разрасталось рядом, словно гигантский гриб.

Конан стал медленно отступать назад, но через три-четыре шага уперся спиной в стену.

«Да они просто задавят меня здесь и сожрут», — похолодел он, наблюдая за монстрами.

Киммерийцу повезло: все черви метнулись к нему одновременно, стремясь поймать добычу разинутыми зубастыми пастями. Голова одной из тварей выросла прямо перед ним, а две другие ткнулись в нее и задержали, тем самым, бросок. Конан, оттолкнувшись от стены, опустил меч на гнусную морду. Червь, издав жуткое шипение, затих, мешая своим собратьям.

Варвар пробежал вдоль неподвижного туловища и встретил бросок нового противника резким ударом клинка. Тварь дернулась, и киммериец нанес еще несколько ударов, превратив голову монстра в кашу.

«Остался всего один… Или два?»

Конан едва увернулся от червяка и побежал в середину пещеры. Варвар огляделся вокруг: один червь лежал, издыхая, недалеко от него, а новые пока не появлялись. Последний противник уже раскачивал головой в нескольких шагах от него, приподнявшись на кольцах туловища, словно змея.

Свист меча и шорох распрямившегося тела монстра слились в один звук. Разящий удар киммерийца пришелся чуть сбоку от левого глаза червя. Голова была слишком толстой, чтобы перерубить ее целиком, но и этого удара оказалось достаточно: чудовище дернулось в конвульсиях и затихло.

Конан, смахнув пот со лба, оглядел поле битвы. Посмотреть было на что: пять длинных белых тел лежали перед ним неподвижные, словно белые камни.

«Значит, их всего пять. Может быть, Дейдра ошиблась, — прикинул варвар, — но я на нее не в обиде. Дело и так оказалось нелегким. Будь их больше, неизвестно, чем бы все закончилось, клянусь Владыкой Могильных Курганов! Теперь надо поскорее выбираться на свет, пока еще горят факелы».

Оглядываясь по сторонам, киммериец взял в руку факел и направился по галерее к выходу из пещеры. Вроде бы он шел правильно, освещая факелом стены и разглядывая отметины копоти, которые сам и сделал, когда направлялся сюда, но в одном месте у него появились сомнения. Конан свернул в сторону, в боковую галерею, поплутал немного по узким проходам, поминая Нергала, да и себя тоже, недобрым словом, потом вернулся на старое место и пошел дальше. И в это мгновение произошло то, чего он так опасался: факел мигнул два раза, зачадил и погас, издав напоследок зловещее шипение.

Варвар очутился в кромешной тьме. Однако он чувствовал, что до выхода наружу не так уж далеко. Потянув носом, словно собака, киммериец определил, откуда идет свежий воздух и пошел туда, держась рукой за стену галереи. Примерно через сотню шагов ходы разветвились. Конан постоял, подумал, выбрал левый проход, который показался ему более широким, и не ошибся. Пройдя еще шагов пятьдесят, он остановился: впереди забрезжил слабый-слабый свет. Глаза быстро привыкли к новому освещению, и варвар даже смог разглядеть камни под ногами и бугристые стены галереи.