Как понял марлитанец из разговора с корсарами, на планете Братства достаточно специалистов любых профессий, и найти замену он сможет, не особо утруждая себя поисками. Так что лучше никого насильно не заставлять остаться с ним. Вольному, как говорится, – воля…
– Командир, поступил запрос на нашу принадлежность с поверхности!
– Перевести на меня.
Иван отвлекся от созерцания до этого момента невиданного зрелища и, дождавшись, когда перед ним вспыхнет сфера связи, тронул микрофон:
– Де Берг. Изгой.
– Братство приветствует тебя, новичок. Дерой и Сарту замолвили за тебя слово, так что обойдемся без лишних формальностей. Короче, твой посадочный вектор: двадцать четыре – сто восемнадцать. Усек?
– Вас понял. Прием маяка подтверждаю.
В сфере отчетливо хихикнули:
– Знаешь, Изгой, у нас вообще-то свобода. И тянуться, как отъявленные вояки, пожалуй, не стоит, хотя дело личное. Бывай!
Невидимый собеседник отключился, вычислители крейсера уже ввели полученный курс в базу данных, и за бортом заработали маневровые двигатели, разворачивая корабль. Вновь вспыхнула сфера связи, в которой появился Незуми:
– Ну давай, барон. Встретимся внизу. Я заеду за тобой. Вечером. И помни, что я говорил. Хорошо?
Его лицо смеялось, но глаза были серьезными. Марлитанец молча кивнул в ответ.
Корабль сбросил скорость, входя в атмосферу. Вольница вольницей, но правила полетов соблюдались очень строго – малейший отход от них мог повлечь за собой катастрофу и соответственно многочисленные жертвы и разрушения. Так что когда по бортам крейсера возникли два тяжелых истребителя аэрокосмического класса, никто даже не дернулся, хотя сканеры недвусмысленно говорили о том, что вооружение сопровождающих приведено в полную боевую готовность. Рулевые переругивались между собой, но дело исполняли четко, даже с некоторой лихостью. Приводной маяк работал без перебоев, выдавая нужный сигнал.
– Вижу полосу!
– Сбавить ход до минимума. Заходим на посадку в «квадрат»!
Внизу вспыхнула яркими всполохами геометрическая фигура, показывающая место приземления для крейсера. Извергая столбы зеленого пламени из дюз планетарных двигателей, спрятанных в брюхе корабля, бронированная туша зависла четко над центром посадочного поля. Хлопок отстрелившихся опор заставил всех вздрогнуть.
– Касание!.. Стоп моторы!
Крейсер чуть просел, но мгновенно сработали гравитационные компенсаторы в громадных суставчатых лапах посадочного шасси, выравнивая корпус. Тяжелый рев резко пошел на убыль. Тут же послышалось громкое шипение – хладагент почти мгновенно остудил раскаленные плиты порта. По границам отведенного для крейсера стояночного квадрата поднялись на штангах силовые эмиттеры, и через мгновение границы площадки замерцали маревом силового поля. Иван отвернулся от монитора:
– Корсары корсарами, но сервис тут на высоте.
– Да, папа! – Сын кивнул головой в знак согласия.
– Ладно. Экипажу – готовность три. Приготовиться к выходу на планету. Тем, кто желает уйти, собирать свои вещи. Утром вы отбываете. Комендорам – быть в готовности два. Увольнение в город временно запрещаю. Старшему офицеру назначить вахты по статусу «три».
– Есть, командир!..
Де Берг поднялся с кресла, хлопнул сына по плечу:
– Ну, что скажешь?
Тот поднялся, посмотрел на отца, затем спросил:
– Папа, а ты ничего не чувствуешь?
– Чего, сын?
– Как-то тяжело тут…
Иван бросил взгляд на гравиметр и едва сдержался, чтобы не вздрогнуть – прибор показывал, что сила тяжести на этой планете на одну десятую больше стандартной. |