– Вам знакомо понятие вуку-вуку? – прищурился Курт.

– Конечно.

– Амбопа вуку-вуку.

– Что? – На этот раз вздрогнула дознаватель. – Он… работал над вами?!

– Я похоронил его после этого.

– Пресвятая Дева…

На ее лице отразились одновременно два чувства – безмерное удивление и ужас. Даже взгляд, до того бывший слегка презрительным, стал испуганным. Курт вскинул руку в успокаивающем жесте:

– В чем дело, Сестра? Похоже, вы что-то знаете…

Но Агнесса уже справилась с эмоциями и вновь замкнулась.

– Нет-нет… Что вы, господин генерал-фельдмаршал! Просто на миг показалось… Не берите в голову. – И даже попыталась улыбнуться, что, впрочем, ей не очень удалось. – Проводите меня в столовую?

– С удовольствием, фройляйн!..

После плотного обеда, на котором Сестра-дознаватель уписывала стандартный комплект с аппетитом хорошего кнехта, что никак не вязалось с ее субтильной комплекцией девочки-подростка, Вальдхайм отвел ее в свой дом и открыл гостевую комнату.

– Можете отдыхать. Я лично разбужу вас, фройляйн. Здесь вас никто не побеспокоит.

Девушка обвела взглядом помещение, потом вдруг смущенно улыбнулась:

– Простите, генерал-фельдмаршал… Вы сейчас сильно заняты?

– Нет. А что? – не понял он.

– Не могли бы вы побыть со мной, пока я не засну?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока Курт выслушивал столь неожиданную и удивительную просьбу.

– Хм…

– Не смейтесь, но это пойдет на пользу тому, что я должна сегодня сделать.

– Ладно, – пожал Вальдхайм широкими плечами. – Согласен. Да, белье на кровати сменили только что. Душевая – там. – Показал рукой на дверь. – Все необходимое для водных процедур – в шкафу. Правда, не уверен в размере, подойдет ли вам?

– Ничего страшного. – Девушка благодарно кивнула.

– Тогда я вернусь через тридцать минут.

– Лучше через двадцать…

Вернувшись в назначенный срок, Курт увидел, что Агнесса уже в постели, и из-под одеяла выглядывает только соломенная макушка коротко остриженных волос и глаза.

– Присядьте здесь, Брат…

Она высунула наружу тоненькую руку и указала на стоящий рядом с кроватью стул. Курт едва успел устроиться поудобнее, как она схватила его ладонь и крепко сжала своими. Матерь Божья! Да что же она… И едва успел сдержать пытающееся вырваться наружу ругательство, почувствовав, что из него словно начинают тянуть нечто. А Сестра провалилась в сон мгновенно. Будто в обморок. Ну что ж, с него не убудет…

Очнулся Вальдхайм от того, что заурчал желудок. Причем так громко, будто ничего не получал уже несколько дней, и теперь настойчиво требовал своего. В комнате было темно. Только чуть желтоватый свет Скорпии, первой луны Новой Тевтонии, напоминал, что уже далеко за полночь. Курт взглянул на часы – ого! Пора будить Сестру Агнессу. Им предстоит неприятная, но необходимая работа. Осторожно высвободил руку, которую та по-прежнему сжимала. Поднялся, с удивлением ощущая некоторую слабость. Затем чуть наклонился и негромко произнес:

– Сестра, пора. Сейчас взойдет Лютеция.

Поскольку в темноте он видел не хуже, чем днем, то прекрасно рассмотрел, как Агнесса тихо вздохнула, потом хлопнула ресницами пару раз, и вдруг сладко потянулась:

– Благодарю вас, Брат! Сейчас буду готова…

Курт едва успел отвернуться – девушка, оказывается, спала нагой.