|
Вычислительные машины щелкали, гудели и клацали. Уилсон отбыл в Сан-Франциско разбираться со своим зубом; двое друзей продолжали работать. Когда забрезжил рассвет, стало проясняться и решение проблемы, Хаос случайностей выстроился в строгую закономерность, в чеканные формулы и уравнения. Весь следующий день они трудились не покладая рук, ставили все более сложные опыты и узнавали все больше и больше. А потом из ближайшего космопорта, расположенного в сорока милях от лаборатории, пришла радиограмма. В ней сообщалось, что Уилсон задержится в городе на несколько дней. С зубом дела куда хуже, чем он предполагал, нужна операция на челюсти. - Вот черт! - сказал Расс. - Надо же, как не вовремя! Пришлось им собственноручно, без лаборанта, корпеть над контрольным устройством. Они долго монтировали его, ворча и ругаясь, но в конце концов одолели. Растянувшись в креслах, измотанные до предела, друзья с гордостью осматривали свое творение. - С этой штукой, - сказал Расс, - мы можем любой объект переместить куда угодно. Больше того мы можем любой предмет доставить сюда, как бы далеко он ни находился. - Мечта ленивого грабителя, - мрачно изрек Грег. Совершенно обессиленные, они наскоро заглотнули горячий кофе с бутербродами и завалились спать. *** Выездная лагерная служба была в разгаре. Проповедник превзошел самого себя. На скамье грешников не осталось ни одного свободного местечка. Проповедник сделал паузу, дабы закрепить в умах верующих важную мысль, - и вдруг зазвучала музыка. Прямо из воздуха. А может, с неба. Нежная, небесная мелодия псалма, словно там в синеве запели ангельские хоры. Проповедник как стоял, так и застыл на месте: с поднятой кверху рукой, с воздетым указующим перстом, готовым опуститься и припечатать очередное наставление. Грешники, преклонившие колени возле скамьи, оцепенели. Паства онемела от изумления. А псалом, сопровождаемый глубокими раскатами небесного органа, звенел высокими чистыми голосами, похожими на колокольчики. - Узрите! - взвизгнул проповедник. - Узрите чудо! Ангелы поют для нас... На колени! На колени - и молитесь! Никто не устоял. *** Эндрю Макинтайр опять нализался. Нетвердой походкой плелся он домой после бурной ночи, проведенной за покером в шорной лавке Стива Абрама, плелся под насмешливыми взглядами всей деревни, выставленный безжалостным рассветом на всеобщее обозрение. На углу Третьей и Вязовой улиц он налетел на клен. Неуверенно отпрянул, намереваясь обогнуть препятствие, и вдруг клен заговорил: - Алкоголь - это проклятие человечества. Он превращает людей в безмозглую скотину. Он иссушает мозги, сокращает жизнь... Энди обомлел, не веря собственным ушам. Дерево - он был убежден в этом - обращалось лично к нему. А голос продолжал: - ...отнимает последний кусок хлеба у жен и детей. Подрывает моральные устои нации... - Замолчи! - завопил Энди. - Замолчи, говорю! Дерево умолкло. До Энди доносился лишь шепоток ветра в порыжелой осенней листве. Энди припустил наутек, завернул за угол и помчался к дому. - Ей-богу, - сказал он себе, - если уж деревья начинают разговаривать, значит, пора завязывать! *** В городе, за пятьдесят миль от деревни, где клен увещевал Энди Макинтайра, в то же воскресное утро случилось еще одно чудо. |
