– Можете подать мне их? – спросила у Волчка за спиной Ева. – И не бойтесь обернуться.

    Егор обернулся и взглянул на нее. Она сидела на кровати, выпрямившись и чуть прикрыв грудь легким покрывалом. Егор взял сигареты и приблизился к ней.

    Вынув сигарету из пачки и вставив ее в пухлые словно у ребенка губы, девушка потянулась было за зажигалкой, но Егор ее опередил. Чиркнув спичкой, он поднес ее к сигарете, глядя на свежее, несмотря на недавнее пробуждение, лицо с живыми, обаятельными чертами.

    Ева выпустила облачко дыма, посмотрела сквозь него на Волчка и вдруг улыбнулась:

    – Вы новичок, правда?

    – Правда, – ответил Егор и тоже улыбнулся.

    – Вы уже успели с кем-нибудь подружиться?

    Он покачал головой:

    – Нет. Я все еще чувствую себя здесь немного чужим.

    – Мне это знакомо, – сказала Ева.

    Она повернулась к тумбочке, чтобы стряхнуть с сигареты пепел в фарфоровую пепельницу, и как бы невзначай выпростала из-под покрывала стройную правую ногу, обнаженную до самого бедра. Нога была великолепная, не хуже, чем у супермоделей с обложек «Harper’s Bazaar» и «Vogue».

    Ева снова выпрямилась, посмотрела Егору в глаза и весело спросила:

    – У вас все еще испуганный вид. Неужели я такая страшная?

    Он улыбнулся в ответ – самой очаровательной, мягкой и обезоруживающей из своих улыбок (а их в загашнике у опытного разведчика Георга Грофта было великое множество).

    – Вы прекрасны, фройляйн! – выдохнул он. И тут же покраснел, словно устыдился развязности своих слов.

    Ева засмеялась, щечки ее тоже слегка порозовели:

    – А вы ловелас, капитан! Но вы кажетесь мне простым и симпатичным парнем. Слушайте, вы сможете достать мне выпивку?

    – Выпивку?

    Она кивнула:

    – Да. Я знаю, что вы, офицеры, в свободное время прикладываетесь к рюмочке. Как, впрочем, и все другие мужчины. А мне Адольф запрещает пить.

    – Это очень мудро с его стороны, – мягко заметил Егор.

    – Безусловно. Но иногда… иногда без выпивки совершенно невозможно расслабиться. А я так часто чувствую себя напряженной.

    Последняя фраза Евы прозвучала неожиданно искренне и не без некоторой горечи. Егор кивнул в знак понимания и уточнил:

    – Какие напитки предпочитает фройляйн?

    Глаза девушки загорелись.

    – Сможете принести шампанское? – негромко, словно боясь чужих ушей, спросила она.

    Глядя на ее лицо, Егор окончательно удостоверился в своем подозрении, которое возникло у него, едва он переступил комнату: Ева Браун была пьяна.

    Опьянение ее было едва заметным. Скорее всего, девушка выпила не больше пары бокалов вина (видимо, допила остатки из бутылки, которую тщательно прятала от фюрера).

    Егор улыбнулся и сказал:

    – Я готов попробовать.

    Он собрался было выйти, но девушка быстро проговорила:

    – Постойте… Лучше коньяк или бренди. Вы сумеете достать?

    Егор снова повернулся к Еве и сказал:

    – За бренди никуда идти не понадобится. У меня есть при себе фляжка.

    Бровки девушки удивленно приподнялись:

    – А разве Адольф не запрещает?

    – Запрещает.