Баст восторженно уставился на Хрониста.

— Но ты совершенство. Ты можешь помочь ему вспомнить, как все было. Я не видел его таким живым много месяцев. Я знаю, ты сможешь это сделать.

Хронист чуть нахмурился.

— Я не уверен…

— Я знаю, это сработает, — нетерпеливо сказал Баст. — Я пробовал что-то в этом роде пару месяцев назад. Я заставил его начать мемуары.

— Он написал мемуары? — вскинулся Хронист.

— Начал, — уточнил Баст. — Он так волновался, говорил об этом несколько дней. Все думал, с чего начать свою историю. После первой ночи писания он стал совсем похож на себя прежнего. Казался на метр выше, а в глазах сверкали молнии. — Баст вздохнул. — Но что-то случилось. На следующий день, прочитав то, что написал, он впал в уныние. Заявил, что это худшая из всех идей, какие у него были.

— А где страницы, которые он написал?

Баст сделал сминающее движение и выбросил воображаемые бумаги прочь.

— И что же там говорилось? — спросил Хронист.

Баст покачал головой.

— Он не выбросил их, просто… забросил. Они так и валяются у него на столе все эти месяцы.

Любопытство Хрониста стало почти осязаемым.

— А ты мог бы… — Он пошевелил пальцами. — Ну, знаешь, прибрать их?

— Анпауен. Нет, — перепугался Баст. — Он был в такой ярости, когда их прочел. — Баст чуть содрогнулся. — Ты не представляешь, какой он, если разозлится. Я-то знаю, что тут ему лучше не перечить.

— Наверное, тебе лучше знать, — с сомнением сказал Хронист.

Баст чутко кивнул.

— Именно. Вот почему я пришел поговорить с тобой: потому что мне лучше знать. Тебе надо удерживать его от мрачных мыслей. Если не… — Баст пожал плечами и повторил жест сминания и выбрасывания бумаги.

— Но я записываю историю его жизни. Настоящую историю. — Хронист беспомощно развел руками. — Без мрачных частей она будет просто глупой ф… — Хронист застыл на полуслове, нервно стрельнув глазами в сторону.

Баст ухмыльнулся, как ребенок, поймавший священника на ругательстве.

— Давай же, — подзадорил он. Его взгляд был полон восторга, тяжел и жуток. — Скажи это.

— Как какая-то глупая фейевская сказочка, — тонким голосом закончил бледный как бумага Хронист.

Баст широко улыбнулся:

— Ты ничего не знаешь о фейе, если думаешь, что нашим историям недостает мрачных сторон. А кроме того, это и есть фейевская сказочка, потому что ты пишешь ее для меня.

Хронист сглотнул и вроде бы успокоился.

— Я имею в виду, что он рассказывает правдивую историю, а в правдивых историях есть неприятные части. А в его истории их побольше, чем у других. Полно грязи, путаницы и…

— Я знаю, ты не сможешь заставить его совсем выбросить тяжелые моменты, — сказал Баст. — Но ты можешь поторапливать его в таких местах. Можешь помочь ему задержаться на приятных минутах: его приключениях, женщинах, сражениях, путешествиях, музыке… — Баст внезапно умолк. — Ну… не музыке. Не спрашивай об этом и о том, почему он больше не творит магию.

Хронист нахмурился.

— Почему? Его музыка вроде бы…

Лицо Баста помрачнело.

— Просто не спрашивай, — твердо сказал он.