Оставшись без средств и с долгами, Уфоцентр был вынужден съехать из арендуемого помещения и не без помощи депутата Госдумы Ирины Хакамада (спасибо ей!) поселиться в скромном кабинете одной из гостеприимных московских школ.

Все вернулось на круги своя, то есть все стало таким, как и должно быть, как это определено уставом деятельности ассоциации и отделения. Сохранялись юридические и финансовые реквизиты, печать, структура, имущество, связи, абонентский ящик. Но все это теперь можно приводить в действие только на общественных началах. А это означало, что каждый сотрудник Уфоцентра вынужден отныне сам зарабатывать на хлеб насущный, трудясь не на ниве уфологии, а там, где за этот труд платят.

Естественно, что фронт работ Уфоцентра сузился. Правда, как по заказу, резко оживилась научная деятельность многих групп на местах — в Ростове-на-Дону, в Новошахтинске, в Волжском, в Тольятти, в Кемерове, но несмотря на это утешение, приходится признать, что современная экономическая птицатройка, мощно прокатившаяся по стране, не забыла вдавить в колею и застрявшую на перепутье уфологию. Так и хочется добавить: а на обочине стояла тень Николая Васильевича Гоголя и с ужасом наблюдала эту безумную скачку.

Это патетика. Она всегда почему-то переполняла меня, когда я приезжал в неприметный городок Плес, который «на карте генеральной значком означен не всегда». Советская власть пришла в него лишь на пятый год после революции. Расположенный вдали от железной дороги и шума городского, этот кусок российской старины постоянно притягивал любого, хоть раз в нем побывавшего. Мы с женой уже трижды проводили в Плесе отпускное время. Этот город очищает душу и располагает к размышлениям.

В этом городе я по-новому открыл для себя Левитана и Достоевского. Что для московского школьника Исаак Левитан? (Я имею в виду свое первое знакомство с великим художником). Ну, пейзажист. Ну, нормально смотрятся его картины в Третьяковке. Но сейчас, после экскурсии в дом-музей художника у Волги, открылась новая ипостась. Оказывается, из-за пятого пункта, а точнее из-за нарушения ценза оседлости, установленного когда-то для евреев, ему, шедшему в императорской Академии художеств на золотую медаль, не выдали ни медали, ни диплома, а лишь скромный аттестат учителя рисования. В него, зарабатывавшего на жизнь уроками, влюбилась его ученица, жена полицейского врача мадам Кувшинникова, старше его по возрасту. Она везет его на пароходе в путешествие по Волге, влюбленные с борта очаровываются Плесом и остаются в нем на долгое время.

ДОМИК У ВОЛГИ

Вторым открытием стал Федор Достоевский, нога которого не ступала на плесскую землю, но который, мы знаем, незримо присутствует во всем российском. И воистину, случай говорит лишь подготовленному уму. Перелистывая в читальне пансионата том Достоевского, я не поверил своим глазам. Настолько современно, настолько мощно рассуждал писатель о наших с вами проблемах. Вот несколько его высказываний.

«Ну, что если человек был пущен на Землю в виде какой-то наглой пробы, чтобы только посмотреть: уживется ли подобное существо на Земле или нет?»

«Увеличилась ли сумма счастья в человеческой жизни равномерно с развитием господства человека над природой, возможного для него при теперешнем развитии естественных наук?» «Прогресс естественных знаний имеет отношение к жизни главным образом своей технической стороной».

«Полузнание — это деспот… имеющий своих жрецов и рабов, перед которым все преклонились с любовью и суеверием… перед которым трепещет сама наука».