– В Америку я тоже хочу поехать, посмотреть на джаз-банд и на Гранд-Каньон! – крикнул ему вслед Никос.

    – Почему бы и нет? – улыбнулся Инди и широкими шагами поднялся по трапу.

    В последний раз взревел гудок, и трап подняли. Когда паром неторопливо отвалил от причала, Инди услышал еще гудок. Это Шеннон на свежем воздухе упражнялся на корнете. Инди пробрался к нему, кивнув Конраду. Шеннон выдул еще несколько блюзовых нот и опустил трубу.

    – Ты поспел в последний момент, Инди. Какого черта ты там делал?

    – После расскажу. Теперь у нас предостаточно времени на болтовню. А что это была за мелодия? По-моему, я ее еще ни разу не слыхал.

    – Потому что видел только стихи. Называется «В Латинском квартале». По-прежнему нужна певица, но зато у меня появился новый куплет.

    Он щелкнул пальцами, и начал выстукивать ритм на корнете.

    В Грецию смотаюсь,

    К морю голубому.

    Но, Боже, как скучаю

    По второму дому!

    – Разделяю твои чувства, – сказал Инди.

    – Тут вам кое-что прислали, – Конрад протянул Инди сверток. – Привезли прямо перед вашим прибытием.

    – Что это? – Инди вскрыл конверт, прикрепленный к свертку, и увидел, что это записка от короля:

    Дорогой господин Джонс! Надеюсь, вы передумаете и примете Омфалос. Можете утопить его в море, если пожелаете, но прошу вас, увезите его подальше от Греции и Дельф. Дни оракула Аполлона давно миновали, и нам, грекам, следует смотреть в будущее, а не пытаться возродить отдаленное прошлое. Благодарю вас.

    – Что это? – поинтересовался Шеннон, когда паром уже был в открытом море.

    – Наверно, осколок упавшей звезды. – Инди пристроил сверток на перилах.

    – Что ты собираешься с ним делать?

    Инди посмотрел вниз, в темно-синие воды.

    – Не знаю. Надо подумать. Но мне знаком один хранитель музея в Чикаго, который с радостью примет его в греческую экспозицию…