Инди обернулся и узрел старушку, по столу которой только что прокатился.

    – Мэм, вы недопоняли!…

    – Ты чертовски прав сынок, не поняла! – охотно откликнулась она и ткнула ему в глаз тупым концом карандаша, немного смягченным ластиком.

    Инди завопил от боли и закрыл лицо. И тут он впервые услышал голос Узкоглазого:

    – Джонс, слушай меня!

    Инди поднял голову и здоровым глазом увидел застывшего на пороге противника.

    – Предупреждаю: держись подальше от Дейрдры Кемпбелл!

    – Вот именно! Держись от нее подальше! – подхватила старушка и снова подняла книгу над головой, но Милфорд внезапно остановил ее.

    – Прекратите его бить. Я сам все улажу. Он со мной.

    «Потрясающе, – подумал Инди, – просто потрясающе! Избит старой дамой. Спасен доктором Милфордом. И все из-за Дейрдры и ее ревнивого дружка!»

    5. Тауэр

    Назавтра лекция состоялась, как обычно.

    – Если мы хотим понять, какой точности добивались древние строители, наши погрешности в оценке их работы должны быть ничтожны и несущественны по сравнению с погрешностями древних, – прочел Инди по конспекту. – Если им удалось подобраться к одной сотой дюйма, то наша задача – добраться до тысячной, иначе нам не постигнуть их представления о точности.

    Он прервался, чтобы отхлебнуть воды. После инцидента в библиотеке левый глаз совершенно заплыл; Инди пришлось прикрыть его черной повязкой. Студентам он сказал, что стал жертвой несчастного случая, и доктор порекомендовал походить недельку в повязке.

    Здоровым глазом он оглядел аудиторию. Одни студенты с интересом смотрели на него, ожидая дальнейших слов, другие яростно строчили в тетрадках. Сидящая в переднем ряду Дейрдра, откинувшись на спинку сиденья, нервно сплетала и расплетала пальцы. Сегодня на ней было длинное, до щиколоток, платье – будто аллегорическое воплощение ее стремления что-то скрыть. Тетрадь Дейрдры была закрыта, губы надуты. Перед лекцией она поинтересовалась, что случилось, а Инди брюзгливо велел ей сесть на место. Пожалуй, он повел себя чересчур грубо – но, в конце концов, надо же было вернуть должок! Она наверняка сказала своему узколобому дружку – или кто он такой? – нечто, пробудившее его ревность. Она использовала его в своих целях; не исключено, что использует их обоих. Но Инди не намерен никоим образом участвовать в чужих затеях.

    – Кстати, только не приписывайте это утверждение мне, – продолжал он. – Это слова сэра Флиндерса Питри, прославленного египтолога, изучавшего также некоторые из девяти каменных колец Британских островов, в том числе и Стоунхендж. Во время проходивших в 1877 году исследований он произвел чрезвычайно точные обмеры этого монументального сооружения и нарисовал подробный план, который был опубликован в масштабе один к двумстам. Возможно, те из вас, кто пишет курсовую работу по Стоунхенджу, уже знакомы с книгой Питри «Стоунхендж: план, описание и теории».

    Инди разъяснил, что Питри завоевал славу одного из наиболее уважаемых авторитетов в области исследований Стоунхенджа за то, что избегал беспочвенных домыслов. Стоунхендж тем и коварен, что так и манит отдаться на волю фантазии.

    – И в доказательство этого я приведу вам ряд нелепых теорий, выдвинутых за последние несколько веков.

    Взглянем на труд исследователя Джона Смита, жившего в восемнадцатом столетии. Он первым заметил, что если стоять в центре Стоунхенджа на рассвете в день летнего солнцестояния, солнце восходит прямо над так называемым Пяточным, или Кланяющимся камнем [16], расположенным вне каменного кольца.