Что еще? Плевались – точнее, «стреляли» из трубочек, сделанных из шариковых ручек. Причем, не комками жеваной бумаги, как все, а рисовой крупой (вероятно, опять проявились его особые склонности, скрытые до времени). Рис – настоящая пуля, далеко летит и бьет всерьез. Однажды ты попал ему в глаз, после чего он, обезумев от страха, бегал между медпунктом и дамским туалетом, искал медсестру. Забыл ли он эту боль и этот страх?

Пионерские воспоминания можно продолжать до утра, пора остановиться.

С достижением комсомольского возраста ваши пути постепенно разошлись. Десять лет – огромный срок знакомства. За десять лет вы сходились и расходились, как это обычно бывает у детей и подростков, но к выпускному классу разбрелись в разные стороны окончательно. Отнюдь не в результате ссоры, а естественным образом, эволюционно. Как бы само собой. Очевидно, просто надоели друг другу, потеряли что то общее. Ты увлекся точными науками, он ушел в спорт. Он занимался борьбой, что объяснимо, и почему то греблей, где добился действительных успехов – кандидат в мастера спорта, участие в юношеской сборной страны, призовые места на всесоюзных соревнованиях. Другим несомненным успехом являлось то, что он сильно, просто фантастически раздался в плечах.

В конце концов, ты обнаружил, что твой бывший друг сильно изменился и внутренне. Первое ощущение было такое: «Поумнел». На самом деле, он никогда и не был глупым, так что умнеть в привычном смысле слова ему не требовалось, ему требовалось возмужать. Что он и сделал. Линия его поведения резко изменилась: немногословие, суровость, неулыбчивость. Ясно, что это была всего лишь маска, но очень удачно найденная маска, единственно верная. Спорт дал ему силу, а сила дала уверенность в себе, все просто.

Казалось бы, после школы вы должны были распрощаться навсегда…

4. Ты и ночь

Заснуть Андрей так и не смог.

Несмотря на то, что принял седуксен. Транквилизатор прогнал из груди эту поганую дрожь, снизил артериальное давление до приемлемых цифр, иначе говоря, помог вегетативной нервной системе справится со стрессом. Однако обещанное в аннотации к лекарству «анксиолитическое действие», т. е. способность подавлять тревогу, почему то запаздывало. Очевидно потому, что воспоминания были сильнее лекарств. Воспоминания хозяйничали в голове, как женщины в тесной коммунальной кухне, не уступая друг другу ни дюйма – а мест на всех явно не хватало. Те, что были поновее, вытесняли прочий хлам наружу, в черный вакуум спальни. Конечно, зачем копаться в прахе давно умершего детства, зачем рассматривать блеклые старомодные открытки? Теперь, когда советские школы по мановению волшебной палочки превратились в гимназии без октябрят и пионеров, когда видеомагнитофон, нашпигованный порнухой, стал доступен любому из новоиспеченных «гимназистов», жизнь несколько изменилась. Но дело не в этом. Чем слюнявое прошлое могло помочь настоящему, чем могло успокоить кипящий мозг? Разве только тем, что прикрыть на секунду завораживающий огонь состоявшихся час назад дружеских посиделок? Унять жар, остудить страх пережитого, отвлечь память от навязчивого сюжета…

Нет, бесполезно. Остужать что либо – бесполезно. Страх постепенно трансформируется в стыд, ничуть не менее жгучий. И вообще, плохо Андрею, температура скакнула, а ведь была нормальной, ведь на поправку дело шло, так за что же ему все это? Никак не заснуть! Несмотря даже на то, что навалившаяся на организм вялость сделала руки и ноги неподъемным грузом, несмотря даже на то, что свинцовой тяжести голова продавила постель чуть ли не до пола.

Андрей встал. Оказалось, он все еще способен стоять. Он дошаркал до кухни, преодолевая головокружение, имея целью попить чаю, но воспоминания прокрались за ним следом, и тогда он сказал им: брысь! Хватит соплей! Сейчас нужны ответы – ясные конкретные ответы на четко сформулированные вопросы.