– Генри заковал их магией. Ты её не видишь, – ответил Баэл, шумно вздохнув.

– То есть, где то есть замок?

– Расплавь звенья своим огнём.

Урсула содрогнулась. Она рисковала окутать огнём всё его тело, и тогда не останется сомнений, что он разорвёт её на кусочки.

– Я, эм, не очень хорошо контролирую свой огонь.

– Ну естественно. Я почти забыл, что ты не знаешь, что творишь.

Урсула взялась за звено цепи, ощупывая металл пальцами.

– Я только несколько дней назад узнала, что я гончая. У меня не осталось воспоминаний. Кестер просто заявился ко мне на кухню…

– Кестер? Палач? Он жив?

Горе переполнило её, и Урсула сдержала слёзы.

– Уже нет. Погиб несколько часов назад.

Баэл зарычал.

– Ты лжёшь. Я убил его в великом сражении на горе Асидейл.

– Чего? Нет. Я всё это время была с ним. Абракс только что убил его.

Глаза Баэла снова почернели, вновь проступили рога. Он забился на кровати, цепи вокруг его тела дымились. Он раздражённо заорал, но его лицо вернулось к прекрасному человеческому обличью. Железные звенья зашипели на его коже. Комната переполнилась запахом горящей плоти. Баэл заговорил сквозь стиснутые зубы:

– Освободи меня. Немедленно.

– Я пытаюсь, но тебе надо лежать смирно.

Цепи раскалились добела. Какое бы заклинание Генри ни вложил в железо, оно давало отпор и обжигало демона. Урсула помедлила, держа руку в нескольких сантиметрах от дымящегося металла.

– Оно тебя не обожжёт. Адские гончие невосприимчивы к огню, – сказал Баэл. Единственным намёком на агонию служил его отрывистый тон.

Урсула закрыла глаза. Ей нужно было обуздать свой огонь. Призвать ровно столько пламени, чтобы расплавить цепь. Её нутро слегка сжалось. Если она сейчас поддастся огню, то рядом уже не будет Кестера с огнетушителем.

Она подумала о самодовольном лице Руфуса – её проверенное средство призыва огня – и жар начал распаляться в кончиках её пальцев. «Работает».  Её пальцы засветились, по ней пронеслась волнительная дрожь.

Баэл лежал на кровати абсолютно неподвижно, наверняка терпя безумную агонию, пока она призывала пламя. Он уже минуту или две не дышал. Он вообще живой? Урсула глянула на него, и его прекрасное лицо уставилось на неё в предвкушении. Как будто она пыталась решить математический пример, пока учитель стоял позади и смотрел через её плечо… причем чрезвычайно привлекательный учитель. Огонь в её венах затрепетал и погас.

– Чёрт, – Урсула достала из ножен кинжал кайкэн. Хотя бы это ей давалось хорошо.

– Ты же знаешь, что не сумеешь убить меня этим.

– Я не собираюсь тебя убивать. Надеюсь, что и ты ответишь тем же, – она перехватила кинжал поудобнее, затем со всей силы ударила им вниз, вонзив кончик в просвет одного из звеньев. Затем, повернув лезвие, она разломила звено пополам.

Глава 37

На протяжении секунды Баэл уставился на неё. Ей померещилось то изумление в его глазах? Красные волдыри покрывали его руки там, где цепи обожгли его кожу. Затем он соскользнул со своего ложа словно дым, развеянный ветром. Он мгновенно схватил Урсулу за плечи, его лицо напряглось от ярости, а затем он впечатал её в стену с мощью штормового ветра. Его сила ужасала. Он обхватил ладонью её горло и прорычал:

– Ты отдала мою душу огненной богине. Ты заслуживаешь умереть болезненной смертью.

Сердце Урсулы ударилось о рёбра. «Вот и всё. Я умру».

– Ты не можешь убить меня, – пролепетала она. – Твоя душа у меня.

– Тебе повезло, что я не имею своей полной мощи, иначе внушил бы тебе делать то, что я пожелаю, – прорычал Баэл. Он ослабил свою хватку, но продолжал сверлить глазами.