— Очень. В Филадельфии есть отличный тайский ресторан. Я туда часто ходила с…

Она вовремя осеклась, не произнеся имени вслух. Это был ресторан, куда она всегда ходила с ним. Интересно, они продолжают туда ходить? Сидят за ее столиком, высмеивают меню, высмеивают ее…

Пол деликатно кашлянул, возвращая Джулию в день сегодняшний. Она пробормотала извинение и полезла в рюкзак, хотя ей там ничего не было нужно.

— Не знаю, как в Филадельфии, а здесь тоже есть отличный тайский ресторан. Не так уж и далеко. Придется ножками прогуляться, но дело того стоит. Готовят там замечательно. Если у тебя нет других планов, приглашаю на обед.

Пол нервничал, и Джулия краешком глаза уловила это. Его лицо оставалось спокойным и улыбающимся. И все же он волновался, ожидая ее ответа. Носок его правого ботинка слегка постукивал по ножке столика. Этот человек был добрым от природы. Джулия подумала, что настоящая доброта никогда не обжигает, чего не скажешь о страсти.

— Приглашение принимается.

Пол улыбнулся так, словно Джулия пообещала подарить ему полмира. Он подхватил ее рюкзак и, будто пушинку, закинул себе на плечо.

— Для тебя это слишком тяжелая ноша, — сказал он, глядя ей в глаза и тщательно выбирая каждое слово. — Позволь временно избавить тебя от лишнего груза.

Джулия улыбнулась и молча пошла за ним к выходу.

Профессор Эмерсон возвращался домой с работы пешком. Идти было недалеко, хотя в ненастные дни и когда у него бывали вечерние занятия, он ездил на машине.

Шагая по тротуару, он думал о лекции, которую вскоре должен был читать в университете. Лекция будет посвящена отображению плотской страсти в «Божественной комедии» Данте. Плотская страсть, она же похоть, была грехом, о котором часто и с удовольствием думал профессор. Желания плоти и бесчисленные способы их удовлетворения настолько терзали его ум и душу, что ему пришлось поплотнее завернуться в плащ, чтобы прохожие не заметили весьма красноречивый «бугорок» на его черных дорогих брюках.

Вот тогда-то он ее и увидел. Профессор остановился, глядя на привлекательную брюнетку, что шла по другой стороне улицы.

«Джулианна — источник бед».

Похоже, ее спутник бед не боялся. А спутником был не кто иной, как Пол, который нес на своем широком плече ее «рюкзачное недоразумение». Оба смеялись и непринужденно болтали, двигаясь на опасно близком расстоянии друг от друга.

«Значит, подрядился таскать ее книжки? Конечно, Пол, всегда приятно вновь почувствовать себя подростком».

Дальнейшие наблюдения за парой выявили, что оба размахивали руками и их руки весьма часто соприкасались. Когда это случалось, мисс Митчелл тепло улыбалась своему спутнику. Из горла профессора Эмерсона раздалось глухое рычание, а его губы скривились в презрительной усмешке.

«Черт побери, что это со мною?» — подумал он.

Профессор прислонился к витрине магазина «Луи Вуиттон» и постарался взять себя в руки. Он пытался проанализировать свое поведение. Он считал себя человеком разумным и рациональным. Носил одежду, прикрывая свою наготу. Ездил на машине. За едой пользовался вилкой и ножом, повязывал салфетку. Его работа требовала интеллектуальных способностей и знаний. Он умел контролировать свои сексуальные потребности, делая это различными цивилизованными способами. Он бы никогда не позволил себе овладеть женщиной против ее воли.

Однако, глядя сейчас на мисс Митчелл и Пола, он ощутил себя животным. Грубым, примитивным зверем. Что-то подзуживало его перебежать на другую сторону улицы, оторвать Полу руки и утащить мисс Митчелл к себе в логово, а там — зацеловать ее до бесчувствия и овладеть ею.

«Да что это со мною… твою мать!»

Вспыхнувшее желание не на шутку перепугало профессора.