Он протянул руку. Джулия протянула свою. Профессор старался не причинить ей боль слишком уж сильным рукопожатием. Он старался не замечать ни дрожи ее пальцев, ни вздувшихся вен.

— Спокойной ночи, мисс Митчелл.

— Спокойной ночи, профессор Эмерсон.

С этими словами Джулия скрылась за дверью. Профессор счел, что его вина заглажена.

Где-то через час после их прощания Джулия сидела на кровати и разглядывала фотографию, которую всегда держала у себя под подушкой. Она очень долго смотрела на снимок, решая, как поступить с ним. Вариантов было три: разорвать на мелкие кусочки, оставить на прежнем месте или убрать в комод. Ей всегда нравился этот снимок — самый прекрасный из всех снимков. И в то же время ей было очень больно глядеть на него.

Потом она подняла глаза к своей любимой репродукции и закусила губу, удерживая слезы. Она не знала, чего ждала от своего Данте, но ожидаемого не получила. И потому с мудростью, обретаемой только через разбитое сердце, она решила отпустить его на все четыре стороны.

Она думала о щедрости Антонио. Теперь ее импровизированная кладовка полностью забита снедью. Потом она вспомнила о нескольких голосовых сообщениях Пола. Пол ругал себя за то, что оставил ее один на один с профессором, и просил позвонить в любое время и сообщить, что с нею все в порядке.

Джулия побрела к комоду, выдвинула верхний ящик и бережно, но решительно положила фотографию на самое дно, под комплект эротического нижнего белья, которое она ни разу не надела. Думая о трех совершенно непохожих мужчинах, она улеглась в кровать, закрыла глаза и уснула. Ей снился заброшенный яблоневый сад.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В пятницу Джулия вынула из своего почтового ящика официальное уведомление о согласии профессора Эмерсона быть руководителем по избранной ею теме. Что же заставило уважаемого профессора отказаться от его прежнего решения? Впрочем, долго раздумывать над этой метаморфозой Джулии помешал Пол.

— Ты готова? — донеслось сзади. — Тогда пошли.

Джулия улыбнулась ему. Конверт с извещением она запихнула в карман все того же рюкзака с наспех пришитой лямкой. Они вышли из здания факультета и направились в ближайший «Старбакс». Идти было недалеко — каких-нибудь полквартала.

— Хочу спросить тебя о встрече с Эмерсоном. Но сначала я сам должен тебе кое-что рассказать, — серьезным тоном сообщил Пол. Джулия с некоторой настороженностью посмотрела на него. — Да не бойся, Крольчиха. Ничего опасного, — потрепал он ее по руке. У этого широкоплечего, рослого парня было удивительно доброе сердце, остро чувствующее чужую боль. — Я знаю про историю с запиской, — сказал Пол.

Джулия закрыла глаза и мысленно выругалась.

— Пол, мне так неловко. Я собиралась сама рассказать тебе об этом ляпе, но как-то не удавалось. Я не говорила ему, кто писал про… придурка.

— Не волнуйся, — тронул ее за плечо Пол. — Это я тоже знаю. Я сам ему сказал.

— Ты? Зачем? — изумилась Джулия.

Глядя в большие карие глаза Крольчихи, Пол чувствовал: он готов на все, лишь бы не позволить кому-либо обижать эту славную девчонку. Даже если это разрушит его карьеру ученого. Даже если придется вытащить Эмерсона из уютного профессорского кабинета и хорошенько проучить за высокомерие и нетерпимость. Профессорский зад давно заслужил двойной порции розог или сильного пинка. Возможно, то и другое.

— От миссис Дженкинс я узнал, что Эмерсон назначил тебе срочную встречу. Я сразу понял, с какой целью: отшлепать тебя словами и объявить, что теперь ты можешь убираться ко всем чертям. А ксерокопию нашей записки я нашел среди прочих материалов, которые он мне оставил.