— Да. Так и сказала.

— Ладно… Пожалуй, это будет почище, чем «Я Вишну, разрушитель миров».

Это были слова Роберта Оппенгеймера — он произнес их при испытании первой атомной бомбы.

— А эта маска… с клювом и зелеными глазами? — продолжала Сиена с озадаченным видом. — Откуда в вашем сознании мог появиться такой образ?

— Не имею ни малейшего понятия, но вообще-то такие маски были довольно широко распространены в Средние века. — Лэнгдон помедлил. — Это называется «чумная маска».

Сиена как будто слегка растерялась.

— Чумная маска?

Лэнгдон быстро объяснил, что в мире символов необычная маска с длинным клювом почти синонимична Черной Смерти — страшной чуме, которая прокатилась по Европе в четырнадцатом веке, скосив в отдельных областях целую треть населения. Многие считают, что слово «черная» в названии «Черная Смерть» относится к темным пятнам на теле больных из-за гангрены и подкожных кровоизлияний, но на самом деле оно отражает панический ужас, который эпидемия сеяла среди людей.

— Эти маски с длинным клювом носили средневековые лекари, борцы с чумой, — сказал Лэнгдон. — Так они старались удержать заразу подальше от своих ноздрей во время ухода за пораженными. А сегодня их надевают разве что на венецианском карнавале — этакое жутковатое напоминание о том мрачном периоде итальянской истории.

— И вы уверены, что видели в своих галлюцинациях именно такую маску? — чуть дрогнувшим голосом спросила Сиена. — Маску средневекового чумного доктора?

Лэнгдон кивнул. Эту длинноклювую маску трудно не узнать.

Сиена нахмурилась, и Лэнгдон догадался, что она выбирает самый удобный способ сообщить ему плохие вести.

— И та женщина все время повторяла «ищите, и найдете»?

— Да. В точности как раньше. Но вот в чем беда: я понятия не имею, что должен искать!

Сиена испустила долгий тяжелый вздох. Лицо ее было серьезно.

— Кажется, я догадываюсь. Больше того… Возможно, я это уже нашла.

Лэнгдон в изумлении уставился на нее:

— О чем вы говорите?!

— Роберт, вчера вечером, придя в больницу, вы принесли с собой в кармане пиджака кое-что необычное. Помните, что это было?

Лэнгдон покачал головой.

— Это была одна вещь… весьма и весьма неожиданная. Я обнаружила ее случайно, когда мы вас переодевали. — Сиена кивнула на стол, где лежал заляпанный кровью твидовый пиджак Лэнгдона. — Она все еще там. Хотите взглянуть?

Лэнгдон нерешительно покосился на пиджак. По крайней мере теперь ясно, почему она за ним вернулась. Он взял свой грязный пиджак и обшарил все его карманы по очереди. Пусто. Он повторил ту же процедуру. Затем, пожав плечами, обернулся к Сиене.

— Там ничего нет.

— А как насчет потайного кармана?

— Что? В моем пиджаке нет никаких потайных карманов!

— Неужели? — Вид у нее был озадаченный. — Выходит… это чей-то чужой пиджак?

Лэнгдон почувствовал, что у него снова путаются мысли.

— Нет, мой.

— Вы уверены?

Еще бы, подумал он. Совсем недавно это был мой старый добрый «Кемберли»!

Он вывернул пиджак, обнажив подкладку, и показал Сиене ярлычок со своим любимым символом из мира моды — знаменитой харрисовской сферой, украшенной тринадцатью драгоценными камешками, похожими на пуговицы, и увенчанной мальтийским крестом.

Лепить знаки Христова воинства на кусок ткани — пусть это останется на совести шотландцев!

— Взгляните сюда, — заметил Лэнгдон, указывая на вышитые от руки инициалы «Р.