Десять истребительных эскадрилий, пять эскадрилий штурмовиков и три — рейдеров, которые по ударной мощи были сильнее штурмовиков, и которые условно можно было отнести к категории бомбардировщиков, требовали постоянного внимания и контроля, так что Алисе было чем заняться.

Провозившись с текущими делами, Алиса только к концу первого дня просмотрела список подразделений, и была немало удивлена, увидев среди наименований эскадрилий Перун. Потом вздохнула поглубже, протерла глаза и снова посмотрела список, и поскольку Перун никуда не делся, подняла взгляд на Кенру.

— А где сейчас четвертая?

— Перун? — Кенра что-то передвинула на своем экране. — Регламентные работы, шестой ангар.

— Ясно, — Алиса встала, одернула форму и шагнула к выходу. — Пойду пройдусь до них. Посмотрим на этих перуновцев.

В шестом ангаре, где проводила текущий ремонт четвертая, стоял дым коромыслом. Пилоты и механики что-то разбирали, группа техников на тележке-антиграве волокла ходовой двигатель, а над этим всем стоял, словно скала посреди бушующего моря, незнакомый Алисе старший лейтенант.

— Света вам, сарин старший лейтенант.

— Света, — лейтенант, который по возрасту мог быть уже полковником, лихо крутанулся, и увидев нашивки Алисы, молодцевато отдал честь. — Командир эскадрильи Перун. Проводим регламентные работы согласно графику.

— Показывайте, что тут у вас, — Алиса шагнула в проход между машинами.

— Сто девятая — нарушена геометрия силового каркаса. Пытаемся вытянуть гидравликой.

— Микротрещины?

— Зашьем молекулярной машинкой, — старлей пожал плечами. — Вариантов все равно нет. Главтех отказался давать машины из резерва.

— Так. Машину под списание. Оформите документы, а с главтехом соединения я сама побеседую.

— Так у нас почти треть машин в таком состоянии! Пятнадцать единиц словно со свалки, — в сердцах воскликнул командир эскадрильи. — Эта еще ничего, а вот на пятьдесят пятнадцать вообще ходовой отказал. Причем проблема не в движке, а в коммутации, а где — разобраться не можем. Куда только не обращались.

— Командир, — один из пилотов, высокий белокурый парень в заляпанном комбинезоне, выскочивший из-под крыла истребителя, небрежно откозырял Алисе и снова повернулся к старшему лейтенанту, перейдя на русский: — С этой херней нужно что-то решать. Крыло вообще в труху. За что ни возьмись, расползается в руках. Гнилье одно. Ты бы этой объяснил, что на этом говне мы ни хера не налетаем.

— Что он говорит? — не дрогнув ни единым мускулом, Алиса повернулась к комэска.

— Утверждает, что сроки использования механизации крыла давно вышли из положенного срока и не подлежат дальнейшей эксплуатации, а также что прогнозируемая аварийность будет значительно выше норматива.

— Какой интересный язык, — Алиса улыбнулась. — Перевод вдвое длинней оригинала. Что ж. Я поняла суть проблемы. Готовьте дефектную ведомость на все машины, которые не соответствуют техусловиям, и сбросьте в штаб авиакрыла. Все работы на дефектных машинах прекратить. Сосредоточиться только на потенциально работоспособных аппаратах. Жду с документами в штабе через два часа. Успеете?

— Сделаем, сарм майор, — старший лейтенант уверенно кивнул.

Заместитель командира эскадры по инженерно-технической части был занят важнейшим делом, а именно — пытался реанимировать старинный гиперволновой приемник, доставшийся ему с распродажи антиквариата. Но монокристалл, который был главным элементом детектора, никак не желал вставать на место, и вот уже второй час подполковник Белор мучился с пинцетом, пытаясь поставить крошечную деталь на место.