|
А тому, кто в ночном храпе русов выловит что-то важное, княгиня даст пряник. Павка понял взгляд воеводы, протяжно зевнул, потянулся, и Боян, который тоже понимал с полуслова, тут же захлопнул двери, очень вежливо пожелав стражам доброй ночи. — Утро вечера мудренее, — повторил Ингвар поговорку русов. — Это мы здесь. Малая часть! А дружина в лесу. Я оставил за себя Влада. Павка зябко передернул плечами: — Не хотел бы я проснуться с перерезанным горлом. — С перерезанным не проснешься. — Верно! Тогда буду спать спокойно. Боян, Окунь, остальные русы неторопливо и деловито снимали кольчуги, разоблачались, готовясь ко сну. Ничего не спрашивали, воевода сам скажет, когда придет время. Ингвар придирчиво осмотрел толстые дубовые двери. Все сделано без единого гвоздика, на шипах да пазах. Как и столы, лавки, лежанки, стены, крыша, подпол... Все из дерева. Недаром же — древляне. Впрочем, в Киеве то же самое. Как и в других местных племенах. Если сжечь весь Искоростень, а это стольный град древлян, то отстроится за то же лето. Такой же в точности, а то и краше. Здесь топоры точат каждый день, топорами играют, с топорами спать ложатся. И сейчас вон даже в потемках топоры как дятлы стучат! Сила древлян, подумал он сумрачно, что любой дом, как сарай, баню или конюшню, можно разобрать по бревнышку, перевезти в другое место, а там собрать. Да и легко заменять сгнившие бревна, подпорченные, погрызенные жуками и красными муравьями. А если бревна смолистые, проветриваются, скажем, под крышей, то износу им нет... Но в атом и слабость древлян. Тяжело строить из каменных глыб, за лето не управиться, обычный дом-крепость строят лет по пять, а добротный замок — хорошо, если в десяток лет управишься. Но каменные стены надежнее при защите. А в столь смутные времена что есть важнее? Деревянная крепость, сколь не велика доблесть защитников, уязвима. А он, Ингвар, из тех воевод, которых уже умеет их брать на копье! — Отдыхайте, — велел он строго. — Завтра нам предстоит долгий путь. Лишь Павка рискнул спросить: — Куда? — Обратно в Киев, — бросил Ингвар. — Мы сделали даже больше, чем хотел князь Олег. Ночь опустилась густая, как смола. Воздух был тяжелый, настоянный на ядовитых испарениях болот, сырой земли, гниющих стволов и прогнившего мха. Луна еще не взошла, а слабый свет звезд не мог осветить даже темное небо. Ольха, не в состоянии заснуть, когда такие гости в ее крепости, набросила плащ и вышла из светлицы. Постель осталась не разобранной, а горстка ягод на блюде нетронутой. Постояв, пока привыкнут глаза к темноте, постепенно уловила движение в двух саженях слева, гридень скреб ногтями спину, затем услышала запах старого сала сверху, там явно Вяз, большой любитель сала, а уже когда решилась сойти с места, ее слуха коснулся шепот: — Княгиня... если что... только шумни. — Спасибо, — ответила шепотом, вздрогнув, — почему не спишь, Корчак? — Потому же, что и ты, княгиня. — Спасибо. А на воротах как? — Стража утроена. Но кроме явных, в потайных местах еще я поставил с самострелами. Ингвар носит кольчугу под рубашкой. Пусть только попробует что-нибудь. — Хорошо бы попробовал, — сказала она с надеждой. |
