|
Причем, почерневшие, с покрытой слизью ноздреватой корой. А те, что кору потеряли, стояли как черные камни, изъеденные ветрами. Воздух постепенно приобретал запах гнили. Перепревшие листья под копытами сменились темным мохнатым ковром. Глава 10 Павка, что ехал впереди, внезапно присвистнул, вскинул ладонь. Дружинники придержали коней. Ингвар пустил Ракшана вперед. Деревья впереди расступались, там наметился просвет, оттуда тянуло тиной, гниющими болотными растениями, ряской, лягушачьей икрой. Конь неуверенно прядал ушами, но, повинуясь хозяину, ступал вперед. От деревьев вдаль тянулось умирающее озеро. Нет, уже болото. Широкие мясистые листья кувшинок покрывали поверхность почти целиком. Версты на две вширь и на пять, если не больше, в длину. Деревья на той стороне выглядели каргалистыми. Ингвар не был уверен, что там уже берег, а не отдельные островки грязи, за которыми снова тянется болото. Солнечные лучи заливали болото, как любимое детище. В середке каждого листа кувшинки сидела на редкость раскормленная лягуха, и все с ожиданием смотрели на Ингвара, будто им объявили о нем дня за три и пообещали от него по вкусному толстому червяку. — Болото, — объяснил Павка с таким видом, будто Ингвар уверял, что перед ними горы. — Жаль, утопла девка... Вертаемся? — Размечтался, — огрызнулся Ингвар. — Я тебя скорее утоплю. Он спрыгнул, пошел, пригнувшись. След вел в воду, дальше были помяты и притоплены листья, а ил все еще не осел. Ингвар проследил взглядом, выругался, скрывая дрожь в голосе. По спине бежали мурашки страха. Он боялся темной воды болота. В детстве прыгал с высоких скал в бушующее море, нырял в холодной воде на дно и поднимал гладкие обкатанные камешки, но там море, прозрачная вода, а здесь темное загадочное болото, укрытое мясистыми листьями, вода теплая и неподвижная, колдовская, нехорошая. Навстречу поплыл туман, редкий, как дулебский кисель. Сильнее запахло гнилой водой, дохлой рыбой, затхлой тиной и ряской. — Никуда не денешься. — подытожил Окунь. — Надо вертаться. Ингвар, уже и сам колеблясь, обводил взглядом край болота. Внезапно в глаза бросился неясный след в воде. Он прыгнул вперед, словно его выбросило катапультой. В самом деле, с болотистой земли сквозь мутную воду на него смотрел отпечаток ступни. Его уже слегка размыло, но сквозь толщу воды в палец глубиной его было видно тому, кто очень захотел бы увидеть. Окунь подъехал, голос был скептическим: — Это может быть след любого из дряговичей. — Это ее, — сказал Ингвар. Сердце заколотилось чаще, а во рту стало сухо. Он чувствовал внезапное возбуждение, словно перед битвой или когда на охоте догонял оленя. Ну, почти такое же, а в оттенках Ингвар предпочитал не копаться. — Это ее след! — Как ты отличаешь? — удивился Окунь. — Ну и глаз у тебя! Ингвар смолчал. Не объяснять же, что не столько глаз или память виной. Просто он, как дурак достаточно долго таращил глаза на ее ноги, на ее безукоризненные ступни. Если потребуется, он с закрытыми глазами вылепит из глины точное подобие. Или даже если не потребуется. — В болото, — велел он. — Воевода... — Где прошла она, там пройдем и мы. Окунь шумно почесал затылок: — Она легкая как коза, а как с нашими задницами? Взгляд Ингвара зацепился за примятый стебель. |
