Заработал селектор: „К вам господин Николаев из Петербурга“.

Я машинально посмотрел на запись на календаре. Сам Бог помогает. „Пусть заходит“, — сказал я.

Вошел Виктор. Вид его мне не понравился. Лицо осунувшееся, мешки под глазами. Костюм ценой в полторы тысячи баксов висел на бывшей атлетической фигуре, как на вешалке. Мы обнялись под злобное рычание Вельзевула.

— Не очень отрываю?

— Даже если и очень, ты на это право имеешь. В любое время и в любом месте, где бы я ни находился. Садись. (Я нажал кнопку селектора и попросил Марину сделать два кофе). Как дела? В Москву приехал, чтобы со мной повидаться, или заодно зашел?

— К тебе. Ты — последняя надежда.

— Деньги нужны?

— Деньги не нужны. Слишком много сами имеем. Оттого и проблемы.

— Неужели наехали?

Он кивнул. Марина принесла кофе. Николаев подождал пока она выйдет, и только после этого заговорил.

— В Питере большие изменения. Крупная питерская мафия практически вся уничтожена в ходе той суперразборки. Ну, помнишь, пару месяцев назад? (Я молча кивнул. Еще бы не помнить). Так вот, те, что остались, начали потихоньку делить освободившиеся ниши. Сначала поделили торговлю. Этот вывод мы сделали по тому, что цены сначала опустились, а потом опять поднялись до прежнего уровня. Промышленное производство не трогают. То есть попытки были, но МВД очень круто отреагировало. Расстреляли несколько десятков. А вот сферу обслуживания уже поделили. И строительство тоже.

— Как наезд осуществлялся?

— Взорвали мою машину. Причем взрывали с помощью дистанционного устройства. Подождали, пока я из машины вылезу и отойду на безопасное расстояние. После этого позвонили и предложили встретиться. На их территории.

— Почему на их территории?

— Потому что, если бы я в МВД сообщил, у меня сразу бы прослушку установили, записали, ну а потом в соответствии с ВУКом.

— Ты встречался?

— Пришлось.

— А почему в МВД не обратился?

— Потому что не знал, кто взял в оборот. А кроме того, после взрыва как-то страшновато. Собирался откупиться, но они такую цену заломили, что просто закрывай фирму. Двадцать процентов от каждого контракта.

— Кто такие, узнали?

— Нет. Деньги велели перечислять вот на этот счет, — он положил на стол листок бумаги.

— Хорошо. Подожди немного, — сказал я и, нажав на селекторе кнопку Богданова, кратко приказал:

— Зайди.

Виктор по моей просьбе пересказал командиру „Нежности“ всю историю. Богданов подумал немного, посмотрел на счет и сунул его в карман.

— Сколько дней в запасе? — спросил он Николаева.

— Неделя есть. Я с ними договорился, что деньги перешлю через неделю. — Он полез в кейс и достал бумаги. — Вот контракт, по которому я должен проплатить консалтинговой фирме „Орион“.

Богданов хмыкнул:

— Что ж раньше молчал, если тебе и фирма известна? Теперь только определим, кто за ней стоит.

— Мы уже определили.

— И кто?

— Никто. Фирма зарегистрирована две недели назад. Три человека. Подставная фирма.

— Из этих трех, по крайней мере, один знает, кому пойдут деньги.

— А как вы узнаете?

— Это уже наша забота. Не беспокойся, все сделаем нежно.

Богданов вышел, а я еще минут двадцать успокаивал Николаева.

— Гусенко Владимир Александрович, — раздался из селектора голос секретарши.