— Господь зачтет это. Я твердо это знаю.

Гвидо задумался. Монах покорно ждал, слегка опустив голову и сложив руки на груди.

— Почему ты не говоришь на своем родном языке? — спросил он вдруг.

В темных глазах монаха сверкнула молния, которую Гвидо тут же заметил и удовлетворенно кивнул головой. Но вот в глазах Алессандро опять появилась кротость.

— Я постарался забыть о своей родине. Она в руках дьявола.

Гвидо покивал головой, а затем заговорил торжественным, повелительным тоном.

— Брат Алессандро, гонитель Христа Савл был большим грешником, чем ты. Ты убивал слуг дьявола, а он — святых мучеников, но он стал святым апостолом Павлом, потому что его избрал Господь для подвига. Ты тоже должен совершить подвиг во имя Христа и, если ты совершишь его, я уверен, что Господь простит тебе все твои грехи. Но это опасный подвиг. Твоя жизнь будет подвергаться большой опасности. Сам дьявол будет охотиться за тобой.

Монах выпрямился, и глаза его загорелись фанатичным огнем.

— Я готов, — сказал он. — Приказывай.

— Тебе придется отправиться на твою родину. Ты готов?

— Готов, — сказал монах по-русски.

8. ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ

ЕСТЬ ОПАСНОСТЬ, ЧТО ПОВЕДЕНИЕ НЫНЕШНЕЙ ОППОЗИЦИИ ПРИВЕДЕТ СТРАНУ К ВЗРЫВУ. ОППОЗИЦИЯ НЕ КОНТРОЛИРУЕТ ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ В РЕГИОНАХ. ЭТО ГОВОРИТ ЛИБО О СЛАБОСТИ ЕЕ ЛИДЕРОВ, ЛИБО О ТОМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ НЕКАЯ ИГРА ОППОЗИЦИИ С ВЛАСТЬЮ НА ДОСТАТОЧНО ВЫСОКОМ УРОВНЕ. ТИПА «ВСЕ МЫ ЦЕКОВСКИЕ». СЕГОДНЯ ЕСТЬ ДВА УРОВНЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ «БОРЬБЫ». ПЕРВЫЙ — ПО АТС-2, ВТОРОЙ, КОТОРЫЙ ПОКАЗЫВАЕТСЯ МИРУ.

Мы сидели в небольшом конференц-зале клуба. Яркие лампы освещали нас со всех сторон, и это немного нервировало. Телеведущий, молодой человек лет тридцати, сделал краткое вступление, в котором пояснил телезрителям, кто я и по какой причине телепрограмма «Деловые люди» решила побеседовать со мной. Ростов - показалось мне во внешности этого «телевизионщика». Я попытался отогнать эту мысль, но она как проклятая проползала во все клеточки моего мозга, будоража память и мешая сконцентрироваться на вопросах, которые посыпались на меня, как на семинаре по истории КПСС, когда каждый его участник стремится показать руководителю семинара и присутствующему «товарищу из горкома» глубокий объем своих знаний и правильность мыслей.

— Вы являетесь представителем предпринимателей новой постдемократической формации. (Я чуть было не посоветовал этому парню, что если он использует марксистскую терминологию, то чтобы использовал ее правильно). Причем предпринимателем крупного масштаба. Почему ваша компания пришла в Россию только с наступлением диктатуры?

— На этот вопрос я отвечу очень кратко. Потому что диктатура сформировала благоприятный инвестиционный климат. И не заставляйте меня объяснять, что такое инвестиционный климат.

— Нет, нет. Что это такое, сейчас в школе проходят…

Он говорил и говорил, а я мучительно напрягал память. Его голос тоже казался мне знакомым, и в какие-то моменты я чувствовал, что вот-вот вспомню его. Усилием воли я заставил себя настроиться на его вопросительную интонацию, чтобы не пропустить вопрос и время, когда говорить нужно мне.

…— имеете политические убеждения? — закончил он наконец.

— Разумеется. Вы поставили вопрос слишком обще. Ценю вашу деликатность. В действительности, ваш вопрос должен был звучать так: «Не являетесь ли вы сторонником диктатуры?» Отвечаю конкретно: нет, не являюсь. Я со школьной скамьи был убежденным демократом, за что преследовался и был изгнан из КПСС. Но я историк по образованию и, наверное, по призванию.