|
И все обитатели этого судна были связаны между собой паучьими мысленными ногами… Лейтенанту по волне командирской связи пришло очередное сообщение. Он слушал его, затаив дыхание. — Отряды подверглись атаке, — сообщил он своим солдатам. — Генокрады и что-то еще… с когтями и шипами, передвигающееся скачками… Генокрады! Не отсюда ли они пришли? Юрон вздрогнул. — Ты полагаешь, что их могли получить таким же путем, как и этого червя, и тех летучих мышей для ликвидации дыр? — У генокрадов ведь нет собственной техники, верно? Нам они попадались в дрейфующих кораблях, но сами они в технике как будто не разбираются. — В нашей технике. Может быть, все это потому, что они привыкли к живым машинам? — Готов поклясться, что этот корабль был создан кем-то, а не образовался сам. — Что за тварь такая могла создать генокрадов? Влажный воздух был липким и удушливым. Вонретер выругался: Почему нас до сих пор не трогают? Это обстоятельство он, похоже, воспринимал как личную обиду. Атака, по крайней мере, могла бы разрядить атмосферу. Понятно, что чувства лейтенанта не могли не передаться Лексу, и он, не долго думая, включив усилитель, перепрыгнул через разбухшую кисту, чтобы встретить надвигавшиеся события первым. Ери, естественно, последовал за ним, чтобы защитить от малейшей опасности. — Постойте, — крикнул Вонретер. — Помните, что за бесшабашной храбростью скрывается недостаток дальновидности! Хотя откуда тут взяться дальновидности, когда все погружено во мрак загадочности? «Должно быть тело, которое все координирует, — решил Бифф. — Что-то, в чем этот сверхразум существует. Что-то физическое на этом корабле. Орган. И он связан с подобными толами на-других кораблях. Возможно, телепатически, посредством Ворп-пространства. Как клетки мозга между собой. Все это вместе образует Теневой Разум… Лейтенант говорил что-то о сердце и почках. Нужно найти вместилище ума и уничтожить его, тогда у местных аборигенов появятся неожиданные трудности…» Вонретер решил разделить своих людей на две подгруппы. Группу, которая пойдет по левому пути с проплешинами из хряща, поведет молчаливый сержант Рур. Сержант Юрон вместе с ним возглавит тринадцать оставшихся солдат, с которыми и двинется по пути, пре-граждаемому кистой. В скором времени трое братьев Трейзиора, имеете с еще семью Боевыми Братьями и тремя «канарейками» — скаутами следовали в компании с сержантом, благодаря храбрости и решительности которого они когда-то захватили Императорского Титана Саграмосо. Деление группы на мелкие подгруппы имело смысл там, где рядом бок о бок могли сражаться не более трех десантников. Разделяясь и рассредоточиваясь, Кулаки уподоблялись смертельно опасным бактериям, наводнившим тело бегемота. Лекс, радуясь возможностям, которые су лила передислокация сил, улыбнулся сержанту. Юрон был не из робкого десятка. И Вонре-тера, по всей видимости, тоже можно было подвигнуть на великие дела. От внимания Ери улыбка Лекса не ускользнула, и Бифф отметил охватившую его тревогу. Уж очень он беспокоился из-за столь презренного брата. По всей видимости, неспособность Лекса контролировать себя вызывала у Ери приступы дурноты… «Как тонка грань, — размышлял Бифф, — отделяющая ненависть от любви..-. Между враждой и восхищением! Или даже… низкопоклонством, обожанием. Страстью!» Ах да, Ери преследовал какую-то абстрактную мечту о «справедливости», но он не узнавал паучий рисунок в собственной душе. Он не сумел понять собственного внутреннего запутанного клубка. Центром внимания веры Ери, когда он еще ходил под стол, был Император. К этому образу позже присоединился Ро-гал Дорн. |
