— И как он выглядел? — вкрадчиво спросила Мэйси.

— Да я откуда знаю? Он же в маске был какой-то с василиском.

— Вот именно. Маску нарисовал художник. И так он выглядит на всех картинах. Потому что маску можно передать следующему императору, а лицо — нельзя. Понимаешь?

— Да, но кажется нет.

— Смотри, — Йозеф наклонился чуть ближе. — Допустим, есть король-бог или император. На всех картинах они в масках. Или еще проще, есть Смерть. Как выглядит Смерть? Как серый плащ из языков пламени с маской из того же пламени и пахнет пеплом. И если кому-то снится Смерть, который из Длани, то он видит именно этот образ, понимаешь? Тысячи людей боятся Смерти и видят маску серого пламени в своих снах.

— И сон самого Смерти становится крепче, — понял я. — Стабильней. Они видят его сон и делают его сильней.

— Именно, — хлопнул в ладоши Йозеф. — И когда Смерть уйдет в отставку, другой наденет маску из пламени и станет Смертью. И его сон усилится.

— То есть маска с василиском, это не просто символ императора. Она делает владельца сильней.

— И чем древнее символ, тем чаще он снился. Чем чаще снится, тем сильнее сон. Поэтому все влиятельные ловцы делают символику, передающуюся из поколения в поколение. К тому же яркий символ снится гораздо четче, чем чье-то лицо, особенно если ты никогда не видел человека вживую.

— Так, хорошо, — кивнул я. — То есть, чтобы поднять ранг сна выше магистра, нужно, чтобы ты снился другим людям? Желательно массово?

— Соображаешь, — кивнул Йозеф. — И для этого тебе нужны творцы снов. Которые понесут твой образ народу. У короля-бога была божественная Кватра, самые знаменитые из творцов Эра. Они создавали образ короля-бога, усиливая его сон. А так как все переплетено, это усиливало и ловца. Бард пел баллады о подвигах, художник рисовал яркие портреты, скульптор создавал статуи, словно те были живыми, и сказитель писал легенды, расписывающие все в мельчайших деталях. А все вместе они создавали точный образ короля-бога для людей. И те слушали, смотрели, трогали, читали и восхищались. А затем видели сны о короле-боге. И так его сон становился сильней и сильней.

— Ничего себе, — улыбнулся я. — Как все сложно.

— Потому все боятся Смерть, — стал серьезен Йозеф. — Это не просто сильный ловец. Это образ, закрепленный в кошмарах тех, кто не чист на руку. А кошмары куда сильнее грез. Хотя одного образа не достаточно, чистая сила ловца тоже важна, как и опытность.

— Как все трудно, — вздохнул я.

— А к чему ты спрашивал? — задала вопрос Мэйси, не поднимая глаз. — Про творцов.

Задумался, что ответить. Мэйси, я говорил с Архитектором и тот в благодарность за мое служение сообщил, что твой отец в плену в замке Эдеа. Только сиди на месте и не суйся, потому что Стефан волнуется. Я тоже ничего делать не собираюсь, потому что мне насрать, но я переживаю за тебя и если что, попутно попробую вытащить твоего батю, когда пойду за Скаем.

Ну да, примерно так и будет.

— Просто где-то услышал термин, а на материке особо не у кого спросить было. Там не часто ловцы встречаются.

Ага, одного я чуть было не грохнул, а другого чуть было не грохнул. Его брата я тоже не грохнул, но только потому, что не встретил. Я — само дружелюбие.

Кстати, начинаю понимать, почему мне мантию в гуталин покрасили. Я же реально после этого случая ни с одним ловцом нормально не подружился. Йозеф не в счет, он друг Хоупа, так что ему повезло.

Кстати о Хоупе. Между делом мы с ним вышли подышать свежим воздухом, чтобы остальные не слышали.