(Впечатления)

 На этот раз я поехал к великому писателю земли русской, чтобы побеседовать о курьезном заявлении г-жи Бренко... (*1*) Впрочем, возможно, что вы совсем не знаете г-жи Бренко - спешу, ввиду этого, дать вам историческую справку. Г-жа Бренко - артистка, антрепренерша и писательница. Талант, вообще, разносторонний. Антрепренерствовала она в бывшем московском "пушкинском" театре, который волею судеб и "искусством" г. Корша превратился затем в театр этого последнего. Как антрепренерша, г-жа Бренко отличалась добрыми намерениями и безалаберностью. Добрые намерения вымостили путь для "театра Корша", а безалаберность погубила блестящее дело "пушкинского" театра. Артистки Бренко я не знаю вовсе. В качестве драматической писательницы г-жа Бренко заявила себя, кажется, всего одной пьесой, по поводу которой в каких-то "Губернских Ведомостях" было пропечатано, что живет-де на свете драматическая писательница А. А. Бренко, но пишет она, не в обиду будь ей сказано, не слишком хорошо.  Мало-помалу о г-же Бренко забыл мир, но на днях она напомнила о себе, сделав заявление сотруднику одной петербургской газеты (*2*), что лавры, довлеющие автору "Власть тьмы", в значительной степени принадлежат ей, а не Л. Н. Толстому... Как?.. Почему?.. На каком основании?.. Очень просто. Двенадцать лет тому назад г-жа Бренко читала графу Толстому свою народную драму "Дотаевцы". Драма эта очень понравилась великому писателю, так понравилась, так понравилась, что бедная г-жа Бренко должна была читать ее Толстому "три дня подряд от 12 час. утра до 6 ч. вечера"... Чтение это привело в восторг Толстого и, окончательно зачитанный г-жою Бренко, он в конце концов заявил:  - Я непременно сам напишу нечто в этом же роде...  То есть Толстой захотел написать "вроде" г-жи Бренко. И, вообразите: взял и написал "Власть тьмы", ни словом не обмолвившись о том, что ставшая уже знаменитой драма навеяна ему произведением отставной антрепренерши... А между тем сходство между "Властью тьмы" и "Дотаевцами" поразительное. У г-жи Бренко был свой собственный Аким, но его лишь по недоразумению звали Алехой. Вероятно, по недоразумению же Алеха этот разговаривает возмутительно деланным, псевдомужицким жаргоном, в чем легко убеждает всех приводимый г-жой Бренко отрывок... Имеется в "Дотаевцах" и случай убийства ребенка. Мало того: даже знаменитое "тае" не целиком принадлежит бедному Толстому: Алеха г-жи Бренко постоянно повторяет шаблонное "братец мой", повторяемое без счета, между прочим, в известных кафешантанных куплетах, а Толстой самовольно переделал это "братец мой" в свое "тае".  Фантастичность заявления становилась очевидной при первом беглом ознакомлении с ним (*3*). Тем не менее я все-таки поехал к Л. Н. Толстому, потому что меня глубоко заинтересовала, так сказать, "психология события". Мне хотелось узнать, в чем заключается та доля правды, которая должна же быть в заявлении бывшей антрепренерши?.. Мне казалось, что беседа с Львом Николаевичем даст мне возможность постичь, на какой почве выросла фантазия г-жи Бренко, и я сумею объяснить себе ее логику... Я употребляю слово "логика" из нежелания употреблять более точное, но и более сильное выражение, памятуя, что заявительница все-таки женщина...  Я не видал Л. Н. Толстого давно, около двух лет, и за это время он сильно постарел. Борода стала совершенно седой, черты лица точно обострились. Вообще, он заметно похудел, больше горбится, проявляет меньше подвижности. Но бодр еще очень. Глаза полны блеска и жизни. Речь отличается прежним оживлением. Лицо быстро отражает смену впечатлений, а беседа обнаруживает живой интерес ко всем явлениям жизни.  Застал я Льва Николаевича в небольшой комнате верхнего этажа давно уже заслужившего историческую известность дома в Хамовническом переулке.