|
Например, его называли «французской любовью» во всех странах Европы, за исключением, естественно, Франции, где этот порок приписывали итальянцам. «Относительно вообще иностранных сказаний о России нужно заметить, что они во многих случаях наполнены ошибками, почему нельзя ко всем им относиться с полным доверием», — вполне справедливо заметил писатель Николай Остроумов (1876–1937).
При этом если мужеложество на Руси считалось одним из самых страшных грехов, то лесбийские отношения причисляли к рукоблудию: «Есть же и женская малакия, когда жены деют друг другу. О том же добро есть отцу духовному это искоренять и дать им запрещение на лето едино». В общем, судя по исповедным вопросникам — этакой древнерусской Камасутре, — сексуальная жизнь на Руси явно била ключом. Удивительно даже, сколько разного успевали сделать наши далекие предки за то малое число дней, на которые не приходились многочисленные церковные праздники и посты. Скорее всего, следовали принципу «если нельзя, но очень хочется, то можно».
Глава 18. Интим за гранью
Есть в традиционной русской культуре целый пласт рассказов, так или иначе связанных с темой интимной жизни. Они касаются сексуальных отношений между человеком и животными, а также между человеком и мифическими существами. Зоофилия, или скотоложество, было известно в Древней Руси и почиталось не просто великим грехом, а великим бесчестьем. Об этом вместе с церковными документами свидетельствуют берестяные грамоты: Грамота от Жирочка и от Тешка к Вдовину. Скажи Шильцу: «Зачем ты портишь [пошибаешь, насилуешь] чужих свиней? А писал(а) [это] из села Ноздрька. Ты осрамил весь Людин конец: с того берега грамота. Она была про коней — что ты с ними то же сотворил». Вплоть до начала ХХ века среди крестьян ходило мнение, что такая связь приводит к рождению «страшилищ». Но наш рассказ вовсе не о том, что кто-то где-то имел интимный контакт с овцой или свиньей. В фольклоре сохранились древние поверья о чудесном рождении героя у коровы или кобылицы, после того как та съела кусочек волшебной рыбы, предназначенной бездетной царице (героя в разных версиях звали Иван Кобыльевич, Иван Сучич, Иван Быкович, Буря-богатырь Иван коровий сын). С лошадью, коровой (быком) и собакой у наших предков, конечно, были связаны определенные сакральные представления, однако зачать от близости с человеком могло, полагали они, только одно животное. Медведь.
<sup>Иван Билибин. Медведь. 1909. Частная коллекция / Wikimedia Commons</sup>
По мнению специалиста по традиционной славянской культуре Елены Левкиевской, восточные славяне считали медведя «чистым» животным, поскольку к его созданию приложил руку сам Бог, а значит, нечисть обернуться этим зверем не может. Если верить русским легендам, в медведя Бог превратил человека — за некое прегрешение (негостеприимство, убийство родителей или желание обрести власть над людьми). Сюжет о похищении девушки медведем встречается по всему Северному полушарию. Исследователи предполагают, что он восходит к обычаю заключать «священный брак» между человеком и тотемным животным. Этот древнейший сюжет широко представлен в русском фольклоре. Герой, родившийся от связи медведя с женщиной (чрезвычайно редко — от связи мужчины с медведицей), выглядит крайне необычно: или «совсем человек, только уши медвежьи», или выше пояса человек, а ниже — медведь, или кожу имеет «медвежью, а лицо человечье». Растет он, как говорится, не по дням, а по часам, силу в итоге получает богатырскую, только вот народ его боится. В разных версиях сюжета он известен как Иван Медвежье Ушко, Василий Медвеух, Медведко, Медведович, Палфил — медвежий сын. |
