«Сделаем вид, будто ничего не случилось».

— Если ты не придешь к тому времени, как я вернусь, я тоже отправлюсь тебя спасать, — отрезала она в ответ.

Гаррет улыбнулся и погладил ее щеку.

— Удачной охоты.

— И тебе тоже. Ни пуха. И поосторожнее. Если пострадаешь, мне будет трудно тащить такого увальня.

Накануне после обнаружения тела им не удалось хорошенько рассмотреть лавку изобретателя. Перри заперла за собой дверь и взглянула на ход в подвал. Скорее всего, на первом этаже ничего о Нелли она не найдет. Нет, свидетельство о заказанной механической ноге должно находиться в бумагах Хоббса внизу.

— Где-то в темном зловещем уголке, — прошептала Перри под нос, спустившись через люк в рабочую комнату.

Она зажгла принесенный с собой фонарь, и пламя отразилось от подносов с металлическими инструментами и готовых механических конечностей. Не таких искусных, как нога Нелли. Здесь искусственная кожа не скрывала металл.

Судя по толстым обтянутым кожей книгам на полках, Хоббс аккуратно вел записи. Разумеется, зашифрованные.

Взяв с полки несколько журналов, Перри пролистала их, пытаясь разгадать. Черт побери, какой параноик. Но изобретатель опасался не зря, если вспомнить об анклавах, которые требовали регистрировать всех механоидов. Голубокровным Эшелона не придется по вкусу мысль о мехах без серийного номера и способа идентификации.

В процессе поиска она нашла деревянную коробку с шифровальной машиной, состоящей из шести колесиков, с незнакомыми медными буквами и цифрами. Перри как-то видела печатную машинку в военном кабинете, но сама в таких механизмах не разбиралась.

Для расшифровки алгоритмов должен быть ключ. Возможно, та длинная полоска с текстом, намотанная на цилиндр над медными колесиками. Закрыв крышку, Перри сняла коробку с полки. Фитц расшифрует устройство, и тогда она сможет почитать тайные гроссбухи Хоббса.

Положив находку на стол, она собрала журналы. Там был и дневник, скорее рабочий, а не личный. Записи были сделаны грубо и лаконично, со странными научными схемами между страниц. Анатомические рисунки ребенка с жутковатыми четырехпалыми руками и ногой. Из-под «заячьей губы» виднелись зубы. Перри застыла.

«Лавкрафт», — гласила подпись под рисунком.

На следующей странице содержалось детальное описание ребенка-переростка, которого бросили в переулке за лавкой Хоббса. Его избили местные дети.

Автор писал: «Скорее всего, мать Лавкрафта во время беременности так испугалась, что у нее случился припадок. Родилось уродливое дитя. Он ужасен на вид, и местные дети его боятся. Интересно, сумел бы я создать ему искусственные конечности? Ребенок глуховат, но может он сумеет вести относительно обычную жизнь, если его дефектные конечности уберут или усовершенствуют?».

Заскрипела половица. Перри застыла и, поглядывая наверх, закрыла дневник. Ничего. Она было расслабилась, но тут снова послышался тихий звук. Кто-то осторожно шел по полу. У Перри по спине побежали мурашки, и она выдохнула.

Кто-то пришел в лавку.

А она ведь заперла дверь. Возможно, есть другой ход из кирпичного дворика?

В манжетах у нее была спрятана пара пистолетов. Она взялась за правый и прижалась к полке, забитой висящими механическими руками и ногами. Фонарь на другой стороне комнаты выдавал ее присутствие, но Перри не хотелось тушить свет. Она с детства боялась лишь темноты, когда…

… не думай.

Поздно. Страх пронзил ее грудь. Она позволила монстрам прошлого проникнуть в мысли, и ее охватила знакомая паника.

Черт побери! Перри почти ничего не слышала, помимо собственного сердцебиения. Губы стало покалывать, во рту пересохло. Черт.

У нее уже несколько лет не случалось истерики, и сейчас не время.